Остров убийц

— Бывают очень интересные программы, — сказала рыхлая девушка. — Познавательные, жизнеутверждающие. И политикой мы интересуемся.

Еще раз пообещав сообщить Инге про черного монаха, Лиля покинула палату. Она прекрасно знала, что ничего не будет и не может быть предпринято. Не духов же изгонять из этого чертового монастыря. Почему доктору Морту вздумалось открыть свою больницу в столь зловещем и изолированном месте? Разве не было бы удобнее работать где-нибудь на дальней городской окраине, с парком, речкой, тишиной?

Занятая своими мыслями, Лиля не заметила, как перешла в мужское отделение. Началось с того, что совершенно безумный Карамышев обделался и изрисовал стену коричневыми иероглифами. Потом пришлось повозиться с нервным Затулиным и депрессивным Дубинским. Когда Лиля добралась до последней комнаты в крыле, она чувствовала себя так, словно ее провели по всем кругам Дантова ада.

В этой палате лежал некто Горюнов, седой, отечный дядька с мертвым взглядом и такими бледными губами, что они полностью сливались с остальным лицом. Лиля его побаивалась. Обычно он смотрел в потолок и отмалчивался. Быть с ним рядом было все равно, что находиться в одном помещении с покойником. Возникал инстинктивный необъяснимый ужас, как в детстве, когда верится, что мертвец способен внезапно ожить и схватить за руку.

Когда Горюнов заговорил, Лиля вскрикнула и уронила поднос. К счастью, на нем уже почти ничего не было. Правда, вода пролилась из плохо закрученной бутылки, и на полу образовалась лужица.

— Я сейчас вытру! — поспешно сказала Лиля.

— Не надо, — сказал Горюнов. — Лучше выслушайте меня.

С этого он и начал, когда она вошла. Попросил… нет, скорее потребовал выслушать его.

— Конечно, — кивнула Лиля. — Это моя обязанность.

— Присядете?

— Нам нельзя. Я дам вам лекарства, а вы рассказывайте, договорились?

— Не знаю, сколько я еще продержусь, — сказал Горюнов, продолжая лежать на кровати. Его желтые ступни торчали из штанин пижамы. — Блокировка дает сбои. Морт знает свое дело. Еще немного, и — щелк!

Лилю обдало мурашками.

— Что «щелк»? — спросила она.

— Отключение связи с действительностью, — пояснил Горюнов. — Переход в иную реальность. В сумеречную зону.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — заученно произнесла Лиля.

— В конечном итоге все всегда хорошо, — согласился он. — Но не обязательно — для нас. Допустим, когда я свихнусь, хорошо будет Морту. Но не мне.

Горюнов сел, опустив босые ноги на пол. Лиля подумала, что, если броситься к двери прямо сейчас, он не успеет ее схватить. Ей было не по себе. Ее ноги дрожали от желания сорваться с места и побежать.

— Не бойтесь, — сказал Горюнов. — Я не причиню вам никакого вреда, пока окончательно не впаду в шизоидную психопатию. Вот тогда моя аутистическая личность будет непредсказуема. Но пока что я себя контролирую, несмотря на все ваши старания.

— Я ничего такого не делаю, — произнесла Лиля срывающимся голосом. — И я не желаю вам вреда. Просто принесла лекарства. Сейчас уйду. Уже ухожу.

— Извините, — сказал Горюнов. — Я не лично вас имел в виду. А доктора Морта и персонал, действующий по его указке. Они ведь прекрасно осведомлены о том, что он проделывает с пациентами, но тем не менее работают на него. И это самое настоящее преступление.

— Я пойду, ладно? Не волнуйтесь.

— Поздно волноваться. Все кончено. Морту было очень важно не прикончить меня, а именно довести до шизофрении, чтобы доказать свое превосходство. Я ведь до недавнего времени был его помощником.

— Что? — не поверила ушам Лиля.

— Вы не ослышались, Лилечка. Ничего, что я вас так называю? Я долго следил за вами, прежде чем довериться. — Горюнов усмехнулся. — Дни я предпочитаю проводить у окна, а не перед телевизором. Я подметил, что вы всегда приходите и уходите одна. Держитесь особняком. Значит, вы среди этих негодяев белая ворона. И вам захочется услышать правду.

— Какую правду?

— Приходите ночью, я вам все подробно изложу. И не бойтесь. У шизоидов моего типа умственное расстройство сопровождается эмоциональной холодностью и утратой интереса к сексуальным контактам. Сейчас ваше долгое отсутствие может показаться подозрительным дежурной сестре. А ночью на смену заступаете вы, Лилечка. Я отмечаю ваши дежурства. Ну что, придете?

Правильнее было отказаться. А еще лучше — немедленно доложить о состоявшейся беседе и отметить ее в журнале. Но вместо этого Лиля сказала:

— Приду.