Остров Укенор

— Тьер! Тьер! — весело захохотал Унимо. В носу всё ещё щипало от солёной воды и близости опасной глубины, но дело было сделано.

Он остановился. Непонимающе уставился на Мастера Реальнейшего. С обидой ребёнка, которого отругали за то, чего он не делал.

— Ну всё, Тьер, пойдём, — Унимо позволил себе тон победителя.

— Я уничтожу всё, что тебе дорого. Сначала — этот город, улицу за улицей, я… — зашипел Тьер.

День уже давно не был праздничным. И ему пора уже было закончиться, Окло-Ко его забери!

— Довольно! Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, Тьер, чтобы ты делал то, что я тебе скажу, чтобы ты не причинял никому вреда, ясно? — прошептал Унимо.

Тьер кивнул. Мысли липли одна к другой, как синтийские сладости. Он не мог вспомнить, почему оказался на площади: он ведь терпеть не может толпу. Знал только, что ему нужно куда-то идти. Вот за этим хмурым молодым таром, который уже сворачивал в сторону Королевского дворца…

Потрескивая, горел камин. Это было очень кстати: Унимо дрожал от холода, даже пересев на пол совсем близко к огню. Его не смущало, что в комнате в тяжёлых бархатных креслах сидели Сейлири и Первый советник.

— Тар Ум-Тенебри, от лица Королевского Совета я хочу выразить вам благодарность за исключительную храбрость, находчивость и самоотверженность, проявленные в деле защиты жителей Тар-Кахола от… неизвестной угрозы, — сбился Мэлл.

Унимо усмехнулся и поёжился. Он чувствовал, как там, за двумя каменными стенами, дрожит от холода «неизвестная угроза». Ощущения двоились — и он не мог уже понять, где его холод становится холодом Тьера, поэтому тянулся к самому огню — за двоих.

— Рад быть полезным Королевству, — отозвался Унимо. — Теперь я могу идти, Мэйлири?

Королева вздрогнула и, виновато взглянув на Мэлла, забралась в кресло с ногами, как в детстве.

— Нимо, ты ведь понимаешь, что мы… что ты… что этот… — совсем не по-королевски начала Тэлли.

— Тьер.

— Тьер, да… очень опасен?

— Ну, кто не опасен, — хмыкнул Унимо, возвращая взгляд в огонь. Хотелось закрыть глаза и молчать, пока огонь уютно хрустит свежей темнотой.

Мэлл откинулся на спинку кресла и переплёл короткие цепкие пальцы.

— Прежде чем уйти, скажите мне вот что, тар Ум-Тенебри. Если сейчас тар… Тьер решит продолжит своё представление и вознамерится выйти из дворца, сможет ли стража его остановить? Задержать?

— Нет, — признал Унимо.

— А вы?

— А я смогу.

— А как, если не секрет? — Мэлл даже подался вперёд, как будто ему действительно было крайне любопытно. — Вы знаете… то, что я слышал. Вы можете просто сказать ему «я хочу…», и он будет беспрекословно подчиняться?

Унимо ещё не встречался с тем, чтобы человек реального пытался разобраться.

— Вовсе не «просто», — пробормотал он.

Мэлл улыбнулся.

— Прошу прощения, тар, за мои профанные домыслы. Но вы, мастера, так не любите рассказывать о своём искусстве, поэтому нам ничего не остаётся, как строить догадки… но вы ведь сами понимаете, что единственный, кто может сдерживать Тьера — это вы?

Унимо хмуро взглянул на Первого советника. Тьеру хотелось завыть — и Мастеру Реальнейшего вместе с ним.

— С меня хватит. Я устал. Я сделал всё, что мог, и я не обязан… — Унимо попытался подняться. Ноги мстительно припомнили два перелома в реальнейшем. Слишком много «я» стучало в ушах.

Мэлл попытался было изобразить, что спешит на помощь, но Унимо быстро и невежливо замахал на него руками, шагнул к стене и неловко сел. Тьер за двумя стенами прислушивался.

— Тар Унимо, вы помните, сколько людей было сегодня на площади? — сразу пошёл в наступление Мэлл. — Многие наслышаны о реальнейшем. Для тех, кто хоть что-то знает, Тьер — один из «ваших». И сегодня они лишний раз убедились, как вы опасны.

— Мы опасны, — повторил Нимо.

Да, именно так. Ради игры Флейтист мог уничтожить Тар-Кахол. Да и Форин…

— Нужно показать людям, что мы… — продолжал Мэлл, — что королева может контролировать мастеров.

Людям. Люди стояли на площади, их лица сливались в одно — липкое, карамельное лицо толпы, растянутое в неестественной улыбке. Оно приближалось, раскрывая огромный детский рот с редкими зубами, поглощающий всё на своём пути — чем больше, тем лучше…

Унимо помотал головой, стряхивая мысли Тьера. Нестерпимо хотелось умыть лицо ледяной водой.

— Нимо, — королева опустилась рядом, положила руку ему на лоб.

Мама. Последние дигеты осени. Унимо промочил ноги, гуляя по берегу Кахольского озера. Мама осторожно кладёт руку ему на лоб — и рука кажется ледяной. Она хотела бы покачать головой — «ну я ведь тебе говорила!» — но только бесконечно гладит мокрые волосы Нимо, приговаривая что-то успокаивающее…

Унимо вздрогнул.

— Чего вы хотите от меня?

Просто он устал. Поскорее выбраться отсюда, вернуться на маяк…

— Нимо, мы хотим, чтобы жителям Королевства не угрожала опасность от Тьера. Он непредсказуем и очень силён. Только Мастер Реальнейшего сейчас может сдерживать его, — призналась Королева.

Когда его жизнь стала такой? Или все самозванцы рано или поздно попадают в эту ловушку?

Унимо вздохнул.

— То есть я должен стать тюрьмой, так? Новая королевская ходячая тюрьма для особо опасных мастеров, да?