Остров Утопия

Меня подхватили цепкие руки, жалкие попытки сопротивляться были жёстко пресечены.

– Подёргайся ещё…

Я сломался. Перестал вырываться на свободу. Голова безвольно болталась. Перед глазами мелькал влажный чёрный асфальт, сетчатые заборы и решётки, пар от канализационных люков.

Где-то по пути на задний двор бара меня стошнило. Заботливые ручищи скрутили тело пополам. Сорвали респиратор, и тот улетел в темноту переулка. В меня опять что-то влили, и затем стало лучше. Я отключился…

Очнулся, когда меня начали бить. Хотя, нет. Скорее, грузить. Я не верил глазам.

Это галлюцинация? Впереди распахнулась прозрачная пасть металлической стрекозы. И там, в её чреве, уже сидела Эл. Она протягивала руки навстречу. Вот же бред, а? Меня погрузили за большими и прозрачными… то ли щёками, то ли глазами стрекозы. Эл исчезла из поля зрения. Стальные крылья чудного насекомого начали вращаться по кругу.

Я попытался уследить за круговым движением лопастей, и голова жутко закружилась.

– Его опять рвёт.

– Открой иллюминатор. Пусть поблюёт на торговый центр.

Стало гораздо хуже, а потом боль исчезла. Вместе с сознанием.

Очнулся я от странных звуков. К шуму лопастей небольшого двухместного вертолёта примешивалась музыка, если это можно так назвать. Они включили проигрыватель, и из динамиков вырвались совсем нереальные звуки. Протяжный рёв или вой дикого хищника, у которого вместо голосовых связок плохо натянутые стальные струны. Толстые и совершенно расстроенные струны. Кажется, они называли эту музыку судьбой.

Затем я увидел руку Эл у себя на животе. Вторая теребила рукав моего «плаща». Она обнимала меня, находясь где-то сзади.

Твою мать! Я сижу у неё на коленях! Какого чёрта?! Сидеть у девушки на коленях?!

Я попытался если не вырваться, то развернуться к Эл, но та пресекла попытку:

– Совсем дурной? Да не дыши на меня! Вонь-то какая! Ужас.

Она схватила меня за волосы и ткнула в остекление кабины. Я почти не обиделся, так как дышать на Эл перегаром не хотелось. Пусть она и не ставит меня ни во что. Хотя бы не выбросила из вертолёта. Не дала захлебнуться рвотой. Не погрузила как багаж.

«Багаж», – я удивился тому, что память вновь подбрасывает странные словечки. Странно это. Не волшебство, не магия, а нечто искажённое. Неправильное.

Мы летели внутри стрекозы и смотрели на город. Теперь стало ясно, насколько он огромен. До полёта я не видел и сотой его части. Целое море неоновых огней проступало сквозь туман.

«Даже не город, а страна, состоящая из сторожевых башен и тюрем», – подумалось мне. Все башни и тюрьмы выстроились вдоль прямых линий и собраны в квадраты. Вероятно, так проще держать в узде заключённых.

По границам кварталов двигались цепочки холодных огней.

«Грузовые повозки», – пригляделся я. Машины развозили странных обитателей города-тюрьмы по сторожевым башням.

На стенах тюрем сияла ослепительная реклама. Строгие линии заключённого в трубки огня складывались в причудливую картинку. А память вновь подбрасывала странные словечки, которые могли описать болезненные видения… Подо мной проплывали ровные ряды крыш небоскрёбов, и между ними пульсировал свет – многослойные транспортные потоки. Замкнутые контуры бесконечных рекламных вывесок переливались сиянием неона, а по периметру невероятно похожих друг на друга прямоугольников стен циркулировали яркие точки габаритных огней. И всё это снова и снова, будто перед глазами лабиринт из строя сигналов. Воздух ночного город очистился от дождя. Воздух превратился в оптически прозрачный кристалл, что заполняет пространство и связывает излучатели с датчиками, которые фиксируют свет. С глазами. Этот город слишком похож на электронно-оптическую микросхему.

Я испугался того, что упаду в лабиринт света, и он захватит меня. Заточит внутри потока сигналов. Вертолёт закладывал вираж, и казалось, что подо мной крутится само мироздание. Что оно проваливается куда-то. Я понимал, что схожу с ума. Я… я зажмурился и снова привалился в алкогольное забытье.

… очнулся от толчка. Меня выгрузили из вертолёта и пытались привести в чувство.

– На ногах удержишься?

– Автопилот включи. Вспомни тренировки, Чен. Ночь. Бар. Выпивка. Аптека. Затем автопилот, ножками «топ-топ».

– Да понял я, понял.

Их хватка ослабла, и мне удалось продемонстрировать своё умение переставлять задними ногами. Я даже прочитал им пару иероглифов с неоновых вывесок.

– Сойдёт. Дотянет. Недалеко уже.

– Надеюсь, люди Ганди не заметили вертолёт.

– Я заходил на посадку со стороны рекламных щитов.

– Хитрец ты наш.

Эл шла впереди. Ром держался сзади и толкал меня в спину. Девушка удерживала от падения лицом в асфальт. Короче, я болтался между ними как… ну, в общем, понятно. Штука в проруби.

Улица, по которой меня конвоировали, неожиданно сузилась и превратилась в откровенную подворотню. Я пробирался сквозь мусор, покосившиеся бетонные панели, торчащую арматуру, клубы пара и ржавые капли с протекающих труб.