Острова, не тронутые временем

Тристан до сих пор хранит свой секрет. Я не могу сказать, почему эти голодающие островитяне, которые живут во влажном климате и не выполняют элементарных гигиенических правил, смогли стать самыми здоровыми людьми на земле. Скорее всего, причина этому — неприхотливая пища, здоровый климат, устоявшиеся привычки, неплохие жилищные условия, почти полное отсутствие инфекционных заболеваний и влияния наследственности. Даже такой простой и всем давно известный «фактор», как случайный или периодический пост, может оказаться более полезным для продления жизни, чем мы это себе представляем. Естественная пища без добавлений и специй, имеющих сомнительную ценность в данных условиях, дополняет нарисованную мною картину. Возможно, более цивилизованным народам тоже стоило бы уделять больше внимания свежей рыбе и картофелю. Нельзя не принять во внимание и тот факт, что на Тристане вообще не употребляют никаких алкогольных напитков, да и курящих здесь очень мало.

В конце концов существует остров, очень далекий от внешнего мира, остров, который сам по себе сыграл какую-то роль в возникновении этого чуда природы. И страдающий ностальгией островитянин, как мне казалось, мог приблизить меня к раскрытию тайны а гораздо большей степени, чем квалифицированные медики. На Тристане я впервые встретил такого человека — звали его Том Роджерс. Позднее в Кейптауне, куда он периодически приезжал раз в год в больницу, чтобы подлечить варикозную язву на левой ноге — единственное заболевание такого рода на Тристане, — я сошелся с ним поближе. Том Роджерс был единственным островитянином со вставными зубами, которые он с гордостью демонстрировал тем, кто никогда не видел такого дива.

Он был уже стариком, когда покидал Кейптаун в последний раз. Роджерс достаточно хорошо познал «цивилизацию» и все время тосковал по своему вулкану в середине океана с его унылой вершиной, окутанной облаками, по картофельным полям и покрытым тростником хижинам, — все это он называл своим домом. Нога Роджерса так и не зажила, но ему не терпелось вернуться на родину. Мне очень хотелось услышать из его уст что-либо, относящееся к «секрету» Тристана, и я «прижал к стене» беднягу Тома, допытываясь, почему он стремится уехать из Кейптауна. Роджерс сказал наконец:

— Здесь в городе всегда шум и гвалт, все носят тяжелую одежду. И все едят: и утром, и днем, и вечером. Вы спрашиваете, почему я возвращаюсь на свою землю? Я не могу долго быть в городе, мне совсем не интересно стало здесь, мистер, и я еду назад, на мою родину, уже навсегда. Вот и все.

Глава четвертая

Остров затонувших кораблей

Во времена оживленного мореходства жители острова Тристан-да-Кунья прославились своим мужеством при спасении судовых команд, потерпевших кораблекрушение. Капитаны парусников проверяли хронометры, проходя мимо тристанского пика, а некоторые из них заходили после многомесячных морских скитаний в эту «кладовую Южной Атлантики», чтобы пополнить продовольственные запасы свежим мясом и зеленью. И у тех же Тристанских островов только за прошлое столетие тринадцать кораблей остались на вечную стоянку.

Гостеприимство, проявленное тристанцами по отношению к потерпевшим, принесло островитянам заслуженные почести и награды: портрет королевы Виктории с ее собственноручной надписью, золотые часы, деньги и различные подарки. После крушения «Алланшоу» британское правительство прислало тристанцам сто фунтов стерлингов. Это было, пожалуй, самое необычное морское бедствие из всех ему подобных, хотя и в других кораблекрушениях хватало драматизма (ниже я расскажу, например, о «Бленден Холле» и его сокровищах).

Знаменитым «тристанским спасителем» почти полвека был Питер Грин. Он сам спасся на острове, после того как его шхуна «Эмили» затонула, и остался фактическим правителем Тристана. При его правлении островитяне не раз рисковали жизнью и делились со спасенными последним, что у них было. Экипаж одного судна кормился таким образом на острове почти год, пока его не подобрал проходящий корабль.

В доме Хагэна я видел каменную доску с выгравированным названием американского судна — «Мейбл Кларк». Один из членов его экипажа женился на дочери Питера Грина; и воистину кораблекрушение оказалось единственным источником прилива свежей крови в замкнутую островную общину. Не удивительно, что большинство тристанских детей получили свои имена по названиям кораблей, нашедших печальный конец у берегов острова.

Крысы появились на Тристане в 80-х годах прошлого века после того, как там погиб «Генри Б. Поль». Они буквально опустошили остров[33]. Крысы принесли с собой свирепых блох, которые вынудили меня и морского капеллана после нескольких ночей безуспешной борьбы с ними обращаться в лазарет крейсера за мазью или притиранием против укусов этих насекомых.