Острова, не тронутые временем

Существует предположение, что «Генри Б. Поль» и другое судно, «Эдвард Виттери», были посажены на мель у Тристана с целью получить страховую премию. Однако хотелось бы в связи с этим обратить ваше внимание на тот факт, что и обычных бурь в этих местах оказалось вполне достаточно для гибели четырех парусников только за два года: с 1870-го по 1872-й.

Случай с «Алланшоу» не похож на другие. Один из членов экипажа этого судна, матрос первой статьи Пэдди Сондерс, обосновался позднее в Кейптауне. За два года он пережил три кораблекрушения и не хотел более испытывать судьбу. Ему я и обязан историей об «Алланшоу», имеющей, кстати, непосредственное отношение к жизненным перипетиям моего старого приятеля Джона Хагэна.

«Алланшоу» был полностью оснащенным судном с железной обшивкой, водоизмещением в тысячу шестьсот тонн, одним из транспортов, принадлежавших Джеймсу Нурсу. Он вышел из Ливерпуля в феврале 1893 года, направляясь с грузом соли в Индию; как правило, судно забирало в Калькутте законтрактованных индийцев-кули и на обратном пути развозило их в Наталь, на остров Маврикий и в другие попутные места. Но этот вояж «Алланшоу» был последним. Корабль в судовом регистре Ллойда стоял в рубрике 100 AI[34]

, команда на нем была отменная, и все равно это не спасло его от гибели.

Судно было обречено, потому что капитан его, тридцатилетний ирландец А. С. Томсон, оказался психически ненормальным. Когда судно выходило в море, никто этого даже не подозревал, однако в первые же дни плавания команду насторожило поведение Томсона. Он разговаривал только со Стюартом Уотерсом, первым помощником, или с двумя другими помощниками, да и эти диалоги носили весьма лаконичный характер: вопрос — ответ — приказание. Матросов Томсон почти не замечал. «Алланшоу» вышел в открытое море, но капитан появлялся на палубе всего лишь раз, в полдень, чтобы определить по секстанту местонахождение корабля.

Позднее Пэдди Сондерс узнал, что трое младших чинов с бака имели штурманские и капитанские свидетельства, в то время как штурманом и помощниками наняли совсем не тех людей. У этих троих моряков были собственные секстанты, и они быстро обратили внимание на навигационные ошибки, которые допускал капитан, определяя местоположение судна.

Сондерс обратил также внимание на то, что пятеро матросов из команды оказались косыми. А ведь старые морские волки считают, что присутствие на судне даже одного косого приносит беду! Вдобавок один новичок, по имени Робертс, проболтался, что все суда, на которых он служил, терпели кораблекрушения. Так что на «Алланшоу» было немало Ион[35]

, предрешивших судьбу судна.

«Я видел, что капитан все время чем-то озабочен, вроде не в своей тарелке, но мне и в голову не приходило, что он ненормальный, — рассказывал мне Сондерс. — Он никогда ничего не говорил во время моих вахт у штурвала, но я исподволь изучал его и только под конец пришел к выводу, что у него с мозгами не все в порядке».

На тридцатый день плавания уже стало ясно, что капитан явно ненормален. Он приказал убрать всю оснастку и снаряжение из спасательных шлюпок — мачты и паруса, весла и рули, пресную воду и съестные припасы. Все это было унесено в трюм, а шлюпки подвешены к бортам и надежно принайтовлены. Создалось впечатление, что капитан одержим навязчивой идеей — как бы его команде не захотелось удрать с корабля! И если, не дай бог, кто-нибудь оказался бы за бортом, то человека уже не спасти — ни одну шлюпку нельзя было бы спустить на воду.

Утром 23 марта прямо по курсу корабля показался Тристан. Первоклассное судно «Алланшоу» на всех парусах неслось к острову со скоростью двенадцать узлов в час. В два часа пополудни «Алланшоу» все еще держал курс на остров. Вся команда, за исключением, вероятно, капитана, поняла, что это небезопасно.

Один из моряков, имевший штурманские права, подошел к штурвалу. Он попытался немного изменить курс корабля, чтобы избежать столкновения, время от времени слегка поворачивая штурвал, когда капитан уходил к себе в каюту. Но у Томсона был компас-репитер; внезапно он с криком выскочил на палубу:

— Проклятие! Держать прежний курс.

Тогда матросы пошли к Уотерсу, первому помощнику, и попросили его взять на себя командование судном, пока еще не поздно. Шотландец Уотерс, человек семейный, всегда был очень осторожен, а такое действие могло означать для него не только потерю работы, но и лишение штурманских прав. А ведь как часто в истории моря старшие помощники в чрезвычайных обстоятельствах отстраняли капитана и брали команду на себя!

Все матросы стояли недвижимо в ожидании конца «Алланшоу», и у многих душа, как говорится, ушла в пятки. До последнего момента моряки надеялись, что капитан все-таки даст приказ изменить курс, но он этого не делал. В два часа сорок пять минут капитан спустился вниз, и Уотерс окликнул рулевого:

— Осторожнее со штурвалом! Мы приближаемся к земле!

— Слушаюсь, сэр! — отозвался рулевой.