Острова, залитые солнцем

Правительство было несколько обеспокоено тем, что в те годы умирало слишком много каторжников. Для выяснения причин прислали нового врача, некоего полковника Бидона, который прибыл к нам после окончания первой мировой войны. Он осмотрел тысячи заключенных и обнаружил, что все они страдают заболеваниями печени. Бидон написал правдивый отчет, в результате чего тюремным властям пришлось изменить режим.

 — Почему вы остались на островах после освобождения и не вернулись в свою деревню?

 — В моей жизни произошли перемены. За спасение жизни помощника верховного комиссара мне дали плантацию кокосовых пальм. Кокосовые орехи я продавал в Рангуне. И с этого времени дела у меня пошли на лад.

Снаружи донеслись крики, плач, хныканье детей и громкие возгласы женщин. Даду Лал выглянул за дверь и крикнул:

 — Успокойте детей! Разве вы не слышите, что мужчины разговаривают? — Потом, обращаясь ко мне, добавил с улыбкой — Мои внуки. У меня три сына и две дочери. А это их дети. Всего в нашей семье двадцать пять человек.

Мой слуга убрал со стола и пошел мыть тарелки. Я хотел сделать несколько снимков и сказал об этом Даду Лалу. Он собрал всех находившихся в доме членов семьи, и сам стал среди них.

 — Как жаль, что вы приехали в это время — многих членов семьи сейчас нет дома.

Когда я кончил фотографировать, Даду Лал отослал своих родственников обратно в дом.

 — Мужья и жены ваших детей, вероятно, из местных? Лицо Даду Лала исказилось от ужаса.

 — О нет. Мы члены высокой индусской касты Кришна Готра[17], и поэтому нам нельзя вступать в браки с мужчинами и женщинами других каст. После освобождения я выписал жену с материка, и она родила мне детей. Все они появились на свет здесь, но, чтобы женить их, я всех возил на свою родину — в наш округ. Они породнились с детьми из семей, принадлежащих к касте Кришна Готра.

Мы пошли на поля фермы. Вспаханная земля была подготовлена к севу. Вдали виднелся крытый соломой навес, где стояли две бочки, до краев наполненные водой.

 — Взгляните на мою систему водоснабжения, — с гордостью сказал Даду Лал, показывая на обмотанные тряпками концы бамбуковых водосточных труб, по которым вода поступала в бочки. — Разве может грязь попасть в воду? Посмотрите, откуда берется вода. — Он указал на холм, с которого шла целая система водосточных труб. — На этом холме есть источники. Вода поступает оттуда. А теперь я покажу еще кое-что.

Он повел меня во фруктовый сад, где в изобилии росли бананы, папайя и лимоны. За садом виднелась свеже-выкопанная канава.

 — Знаете, для чего она предназначена? — продолжал он. — Для сбора дождевой воды. Теперь я смогу выращивать овощи круглый год. На Андаманах дожди выпадают в изобилии, но вся вода из-за пологого рельефа местности стекает в море. Я намерен задерживать ее при помощи насыпей. — Он повел меня туда, где были вырыты ямы.

 — А это мои плантации манго. Я собираюсь высадить шестьдесят корней и уже выписал саженцы из Мадраса.

Тут Даду Лал заметил слегка засыпанную яму и принялся очищать ее голыми руками, бросая комья земли через плечо.

Наконец я мог дать отдых своим ногам и спокойно оглядеться. Передо мной простирались акры плодородной земли, зеленел хорошо возделанный сад, где деревья клонились под тяжестью плодов. На склоне холма мирно пасся скот. А внизу виднелся дом, наполненный голосами детей. И всю эту суетливую и благополучную жизнь поддерживал невысокий человек, который некогда был так близок к смерти.

Даду Лал вылез из ямы.

 — Они пытаются превратить Андаманы в свободное поселение, — сказал он, вытирая грязные руки о шорты. — Но они не знают, как это сделать. И все потому, что здешние правители всего-навсего писаки. Что им известно о стране и ее проблемах? В книге они вычитали, что надо строить дороги, и они строят дороги. А для чего? Чтобы перевозить людей в дикие, необжитые места? Я считаю, что в первую очередь надо обрабатывать землю. Дайте людям воду. Сделайте жизнь сносной. А тогда уж прокладывайте дороги. Ох, уж эти мне писаки! — сказал он.

Солнце опускалось за гребень холма. Мои часы показывали начало четвертого. Пора было уходить, чтобы успеть на катер лесного департамента. Я сказал об этом Даду Лалу. Он вдруг обрушился на меня:

 — Что это за спешка? Вы не видели даже и половины моей фермы! Вы должны приехать еще раз. Заночуете у нас. — Внезапно он остановился. — Любите охоту? На холме полно дичи. Вы можете взять мое ружье. Да, у меня есть ружье и официальное разрешение, выданное по всем правилам.

Слуга уже уложил вещи.

 — Может быть, все же попросить невестку приготовить чай? — спросил Даду Лал.

Я сказал, что уже нет времени, и, набравшись смелости, высказал то, что не выходило у меня из головы все это время:

 — Кого вы убили, Даду Лал, и как? Что вы думаете теперь об этом?

Тут мой разговорчивый хозяин сразу же изменил тон:

 — А зачем вам об этом знать? Это старая история. Я никогда не вспоминаю о ней. Да и некогда мне думать, у меня столько дел…