Острова, залитые солнцем

Облегченная лодка пошла быстрее, и мы очень скоро добрались до основного русла. Протока в этом месте расширялась до ста футов и более, но теперь нам сильно мешали упавшие стволы мангровых деревьев, которые преграждали путь. Некоторые из них оказались настолько огромными, что приходилось прижиматься к самому берегу, чтобы обойти их. При одной мысли, что наш челн опрокинется в этой трясине, становилось страшно. Течение в протоке было сильным, а берега топкими, илистыми. Продолговатые булавовидные проростки мангрового дерева, падавшие с веток, тотчас же исчезали в этой грязи.

 — Здесь так много мангровых деревьев, что их с лихвой хватило бы на все телеграфные и телефонные столбы нашей страны, — сказал Берн, показывая на необычайно высокие, прямые и ровные стволы деревьев. — Посмотрите, это девственный лес. До того как мы организовали свои форпосты, люди боялись приходить сюда.

И опять типичный для Андаман резкий контраст. Стоило вам свернуть, как мангровый лес неожиданно кончился и открылась широкая, залитая солнцем бухта Констанс-Бей.

Для встречи на берегу выстроились в ряд полицейские. Шум лодочного мотора предупредил их о нашем приближении. Они вошли в воду и подтянули к берегу челн, а мы босиком сошли на берег, спугнув сотни раков-отшельников, которые поспешно скрылись в норах.

Констанс-Бей — мелкая бухта около двух миль в диаметре, с трех сторон окружена живописным лесом. В том месте, где она соединяется с Бенгальским заливом, виднелась полоса белоснежной пены — здесь волны разбивались о подводные коралловые рифы. Во время полного прилива вода заливала берега, и окружающие бухту деревья, казалось, плыли в воде. При отливе то тут, то там появлялись песчаные отмели.

Форпост полиции — три бамбуковые хижины на сваях — расположился на южном берегу бухты. Мы поднялись в ближайшую из них, которая, по-видимому, служила клубом, и растянулись на постеленных на полу циновках, вдыхая прохладный, напоенный ароматом воздух. Мои веки стали смыкаться, но я заставлял себя бодрствовать. Вскоре появился желанный чайник с горячим чаем и полная тарелка крупных яиц. Берн, вероятно, заметил голодный блеск в моих глазах и потому тактично предложил:

 — Ешьте хоть все. В этой части страны яиц полно, и они ежедневно подаются к столу.

 — Что? Все эти? — спросил я, чтобы как-то скрыть смущение.

 — И еще дюжину, если сможете. Птицеводство на Андаманах процветает, так как здесь нет хищников — ни шакалов, ни мангустов, ни рысей, нет даже коршунов, грифов и орлов. На всех наших форпостах разводят домашнюю птицу. Мы всячески поощряем это, поскольку птицеводство помогает решать продовольственную проблему.

Пока мы сидели и пили чай, полицейские вносили в дом продукты, которые мы привезли — мешки с рисом, картофелем, чечевицей, луком, ящики со спичками, сигаретами бири[20] и пакеты с различными приправами. Мешки были тяжелыми, но парни, смеясь и шутя, радостно таскали их, перенося из лодки в хижину, служившую одновременно кухней и кладовой для припасов. Продовольствие, по-видимому, прибыло вовремя, так как по окончании выгрузки капрал Джозеф подошел к нам и сказал:

 — Сэр, мы ждали вас всю прошлую неделю. Я не знаю, что бы мы делали, если бы вы не приехали сегодня.

 — Что случилось? Разве вы давно не охотились? — спросил Берн.

 — Нет, почему же, охотились, но нам порядком надоело все время есть оленину. Риса очень не хватало.

Потом он заметил, что чайник опустел и пошел наполнить его.

 — В этих джунглях полно пятнистых оленей и диких кабанов, — сказал Берн. — Наши парни сами добывают мясо. Они доходят до следующего поста, а по дороге охотятся на все, что попадается — птиц, зверей, — и даже ловят рыбу.

 — А что происходит, когда полицейские наталкиваются на джарвов? Они стреляют или уходят восвояси?

 — Согласно инструкции стрелять можно лишь в случае крайней необходимости. Довольно часто возникают осложнения. Но наши парни очень находчивы и действуют уверенно. Давайте, расспросим Джозефа. Джозеф, что произошло, когда вы встретили группу джарвов?

Джозеф поставил чайник и сказал:

 — Мы их не видели. Их встретили люди с другого форпоста. — Он показал на восток. — Это произошло вот там. Джарвов было трое. Они, очевидно, охотились. Встреча была настолько неожиданной, что обе стороны молча стояли и смотрели друг на друга в крайнем изумлении. Через мгновение джарвы скрылись.

 — А как джарвы нападают на противника: с близкого расстояния или издалека?

 — По-разному, — сказал Берн. — Как правило, они вступают в рукопашный бой. Предпочитают нападать с копьями. Стрелы же пускают в ход в исключительных случаях, так как боятся потерять их. Они дорожат своим оружием, ведь железо им достать трудно. Джарвы отыскивают его среди выброшенных на берег обломков затонувших кораблей или подбирают то, что мы бросаем. Однажды я нашел наконечник копья, сделанный из лемеха плуга. Им, вероятно, понадобилось несколько месяцев, чтобы придать копью необходимую форму.

 — Вы когда-нибудь видели джарвов? — спросил я Джозефа.