Острые грани

– Если так пойдет и дальше, я готов буду признать, что главное – связь с миром – ты усвоил. Остальное доработаем потом. Но для большей уверенности необходимо попробовать что-нибудь еще. Видишь тот холм? Попробуй-ка его сдвинуть!

Идея не показалось мне хорошей. В предвкушении чего-то странного зачесались руки. Но кто я такой, чтобы спорить с магистром магии и местным уроженцем? Всего лишь мастер и почти бог. Но если я начну спорить, скорее всего, уже не смогу остановиться. Поэтому проще попробовать.

Так, тут мне поможет телекинез. И взять побольше, побольше силы!

Вывороченный из земли холм поднялся в воздух и завис над землей. Это было нетрудно. Только вот все такой же в диаметре, в высоту холм выглядел значительно больше.

– Ты насколько глубоко зачерпнул? – удивленно спросил магистр.

– Ну… Вообще-то я просто потянул, – признался я.

– Брось-ка его лучше на место, – предложил магистр. – То есть положи. Аккуратно положи!

Но он опоздал. Потому что я бросил. Оглушительный грохот добрался до нас чуть раньше, чем волна пыли и грязи, изгваздавшая нас с учителем с ног до головы. А холм? Холм был на месте. Что ему сделается?

– Пожалуй, на сегодня хватит, – сразу после того, как основательно проплевался, заключил Ледовский.

И мы полетели во дворец. Магия магией, а теплая ванна и чистая одежда привлекали меня сейчас намного больше.

Грань 15

О сомнительных законах, захватывающих экскурсиях и похищенных детях

Я уже не спал. Но и глаза открывать не спешил, не успев еще с полной уверенностью удостовериться в наличии за окном приемлемого для подъема времени суток. А таковым я считал и упрямо продолжаю считать наполненный солнечным светом его отрезок. Ну или, на худой конец, за неимением последнего хотя бы условно светлый. Не всегда же Солнечный дарит нам ясный погожий денек.

В общем, передо мной встала совершенно неразрешимая дилемма. С одной стороны, чутье говорило мне, что уже утро, и пора вставать. Но действительность, не спешившая яркими солнечными лучами просачиваться сквозь смеженные ресницы, заявляла об обратном. А я… Я так и не мог определиться. Вроде и чутью повода не верить нет. Но и вставать с теплой и мягкой постели тоже что-то не хочется. Да и на лекции мне сегодня не надо – я бы помнил.

Лекции? Тьфу ты, тэшш! Какие такие лекции? Я ведь уже не студент. И вообще не дома, в «Амалайне», и даже не в Лорелее. Я во дворце у мамы. В Призрачном мире!

От последней мысли я подскочил как ужаленный и резко сел на кровати, ошалело моргая.

«А темно, потому что здесь всегда темно, – глубокомысленно заметил внутренний голос. – То есть сумрачно. Здесь ведь и солнца нет, только луна. Черная. М-да…»

«Но вставать все равно пора, – решительно заявил я сам себе, сползая с постели. – И надо найти маму. У меня же еще куча вопросов осталась нерешенная. А у кого можно получить ответы на все вопросы мироздания, как не у богини?»

Быстро одевшись при свете ставших уже привычными свечей, моментально зажегшихся от одной мысли, я вышел за двери выделенных мне комнат. И пошел по единственному пока хорошо изученному мной маршруту – до тронного, а по совместительству бального зала. Где еще можно найти сейчас королеву, я попросту не знал – слишком мало мест в замке были мне пока знакомы, и еще до меньшего числа я мог добраться без посторонней помощи. А помощи ждать было неоткуда.

В отличие от дворца его величества Алесандра фор Акора, в резиденции Лунной богини слуги всюду не шныряли и стражи на каждом углу не стояли. Здесь было совершенно безлюдно и тихо. И только вездесущий ветерок бесшумно гулял по пустым коридорам, холодил легким прикосновением пальцы и загадочно шевелил легкие шелковые занавеси на распахнутых настежь окнах. А пока ноги сами несли меня в заданном направлении, перед глазами мелькал цветной калейдоскоп недавних воспоминаний: бал и девушка-олененок, взлетевшая в небо гора и замызганный вследствие моего неосторожного колдовства магистр снега и льда.

– Ваше высочество, – вырвал меня из задумчивости и заставил зябко передернуть плечами неожиданно раздавшийся рядом голос. Знакомый голос. Зоккуар! Как из-под земли вырос. Или он тут и стоял? А я, задумавшись, не заметил. Оказывается, я уже пришел.

– Леор! – укоризненно напомнил я ему наш уговор в отсутствии посторонних называть друг друга по имени.

– Я помню, – с едва заметной улыбкой ответил дракон. Только сейчас я заметил, что в руках он сжимает увесистую толстую папку, набитую распирающими ее бумагами. Яркую-яркую желтую папку!

– Что это? – непроизвольно вырвалось у меня. В голове с трудом укладывался образ хорошо вооруженного воина-дракона, в котором изначально предстал передо мной тэшшер Торийский, с образом чуть усталого и сосредоточенного чиновника-царедворца, только что вышедшего от своего сюзерена с ворохом бумаг государственной важности. Впрочем, оружие у него как раз имелось. С мечом дракон, похоже, не расставался никогда.