Освещенные шрамами

Ей стало стыдно за то, что была не права, согласившись на несправедливое правило в замке Мир. Брин не могла оправдать неправильность своих действий даже в юном возрасте… она все равно должна была знать больше. Ни один человек не заслуживает того, чтобы его игнорировали, особенно те люди, которые кормили ее и заботились о ней. Они заслуживали ее благодарности. И, как минимум, чтобы она посмотрела им в глаза.

Здесь, в Барендур Холде, по-прежнему существовало разделение на членов королевской семьи и слуг, но все было гораздо проще. Скорее, люди просто выполняли свои обязанности и думали о благе общества.

Три принца без колебаний запрыгнули бы на рыбацкую лодку, чтобы подменить раненого члена экипажа; точно так же и слуги не относились к королевской семье с таким возвышенным почтением. Главным развлечением в Барендуре, похоже, было дразнить братьев, танцевать с ними, смеяться, когда один падал с лошади.

Глаза Брин беспокойно метались между тремя девушками, которые заперли ее в кладовой. Ненавидели ли они ее? Презирали? Завидовали ли они ее похождениям с принцами? В конце концов, Брин ясно дали понять, что Рангар был фаворитом среди женщин замка…

Но теперь это был дом Брин, а они стали ее соседями, и она была обязана быть честной с ними.

— Это правда, — призналась она.

Она приготовилась к самому худшему, что они могут с ней сделать: избить деревянными ложками, назвать блудницей, поклясться никогда больше с ней не разговаривать. Девушки недоуменно переглянулись между собой, а потом вдруг рассмеялись. Они смеялись так сильно, что им пришлось облокотиться на дверной косяк, чтобы не упасть. Слезы от смеха текли по их щекам.

Брин нахмурилась, смутившись.

— Вы не сердитесь на меня?

Самая маленькая из девочек вытерла слезы с глаз и странно посмотрела на Брина.

— Почему, во имя Святых, мы должны на тебя сердиться? Ты дала всему городу повод для сплетен!

Девочка с косичками повернулась к ним.

— А это значит, что я выиграла пари. — Она подтолкнула дородную девочку своей деревянной ложкой, которая неохотно сняла красивый деревянный браслет и передала его девочке с косичками.

Брин почувствовала, как ее плечи расслабились.

— Там, откуда я родом, вмешательство в дела принцев не было бы воспринято так легко. Скорее всего, меня бы изгнали.

Девушки недоверчиво покачали головами.

— Неужели в Мире на самом деле так? Да это всего лишь пару синяков и сломанный нос. Носы заживают. Святые, они же молодые парни. Что им еще делать, кроме как не попадать в неприятности?

Все еще смеясь при мысли о кулаке Рангара и носе Валендена, две служанки ушли продолжать работу, но полная девушка осталась. Она достала из передника грушу и бросила ее Брин, которой пришлось нырнуть вперед, чтобы поймать ее.

— Вот. Выглядишь бледной. — Она усмехнулась, покачав головой. — Ах, как бы я хотела увидеть выражение лица принца Рангара, когда он увидел руки Вала на тебе.

Весь оставшийся день Брин прокручивала в голове разговор с кухарками. Если бы неосторожность Брин с Валенденом произошла в замке Мир, ее бы сильно отчитали за этот проступок, а все сплетни немедленно прекратились под угрозой поножовщины. Здесь же неосмотрительность принцев рассматривалась как спорт, на который можно было даже делать ставки.

Наступил вечер, и Брин наблюдала, как Рангар ел и пил в большом зале с несколькими солдатами, с которыми он тренировался ранее в течение дня. Их взгляды несколько раз встречались, заставляя Брин отводить глаза, и ее сердцебиение тут же участилось. Она все время вспоминала, тренировку Рангара: обнаженная грудь, облитая потом, перекатывание мышц.

До этого момента она не знала, что шрамы есть не только на красивом лице Рангара, но также на шее, груди и плечах. Она не помнила о том, как это случилось десять лет назад.

Как только Рангар отбился от волков, она увидела следы когтей на его лице… Брин не знала, что волки изрезали не только его лицо, но и тело.

Она коснулась рукой воротника и провела пальцами по мягкому кружеву, глядя в огонь и изо всех сил стараясь не думать о Рангаре. Но, конечно, не думать о нем было невозможно.

Шрамы, на его груди, не омрачали его впечатляющего телосложения. Напротив, они подчеркивали его. Контраст неровных линий на гладких мышцах неоднократно воспроизводился в ее голове, когда она вспоминала, как он делал выпады и парировал во время тренировки, стонав от напряжения.

Она так увлеклась своими фантазиями, что только через мгновение поняла, что Рангар на другой стороне большого зала перестал разговаривать с солдатами и смотрит на нее сквозь толпу.

Она опустила руку с воротника, почувствовав внезапное тепло. На лице Рангара мелькнула ухмылка, прежде чем он вернулся к разговору с солдатом.

«Догадался ли он, о чем я думаю?»