Освободители

«Мой дорогой генерал!

Я пишу Вам это письмо не только по велению души своей, но и по долгу, который заставляет меня заботиться об истинных интересах Америки.

Результаты нашей встречи не смогут способствовать быстрому окончанию войны, как мне того хотелось. К своему разочарованию, я убедился, что либо Вы не рассматривали серьезно мое предложение перейти вместе с моей армией под Ваше командование, либо моя персона Вас раздражает. Вы говорите, что такт не позволяет Вам отдавать мне приказы, что Колумбийский конгресс не разрешает Вам покидать страну. Все это не кажется мне убедительным.

Первое объяснение опровергает само себя. Что же касается второго, я убежден, что любое Ваше желание немедленно находит всеобщее одобрение. Теперь наша цель — закончить военные действия. Мы начали эту войну, мы воевали, наши армии сотрудничали. Задача окончания этой войны целиком ложится на Вас и на республику, которой Вы руководите.

Не стоит питать иллюзий, генерал. Вы располагаете неверными данными о роялистах. Они сосредоточивают свои силы в Нижнем и Верхнем Перу. Более девятнадцати тысяч ветеранов смогут собраться всего за два месяца. Армия патриотов истощена болезнями. Она не сможет послать на фронт более восьми с половиной тысяч солдат, большая часть которых — необстрелянные новобранцы. Дивизия генерала Санта-Круса во время долгого перехода потеряла много людей. Генерал написал мне, что, несмотря на его настойчивые требования, раненые солдаты так и не были заменены. Вряд ли эта дивизия сможет принять участие в предстоящей военной кампании. Дивизия, состоящая из тысячи четырехсот колумбийцев, которую Вы послали мне, понадобится гарнизону Кальяо. Она расположена в Лиме. Следовательно, без поддержки армии, которой Вы командуете, планируемая в посреднических портах (Гуаякиль и т. п.) операция не будет успешной. В такой ситуации война может продлиться еще неопределенно долго. Я говорю „неопределенно“ потому, что глубоко убежден, что независимость Южной Америки необратима. Но я также убежден в том, что продолжение войны разорит наши народы. Святой долг человека, в чьих руках находится судьба (Америки), предотвратить это зло.

Мое решение непоколебимо. Я назначил созыв Первого конгресса Перу на двадцатое число следующего месяца. На следующий день после начала его работы я уплыву в Чили, довольный тем, что мое присутствие является единственным препятствием для введения в Перу армии под Вашим командованием. Для меня это будет высшая степень блаженства — окончание войны за независимость под командованием генерала, которому Америка обязана своей свободой.

Я не сомневаюсь, что после моей отставки новое правительство Перу, если оно будет создано, станет активно сотрудничать с Колумбией. Вы не сможете противиться этому. Я вышлю Вам список офицеров, чьи военные заслуги и безупречная репутация позволяют мне рекомендовать их Вам. Генерал Ареналес сохранит пост командующего аргентинской армией. Я уверен, что его знания, храбрость и честность заслуживают Вашего уважения.

Я не стану ничего говорить об аннексии Гуаякиля Республикой Колумбия. Осмелюсь только заметить, мой генерал, что столь важный вопрос должен решаться на более высоком уровне. По окончании войны правительства вновь образованных стран смогли бы сами решить его. Если мы примем это решение сейчас, его последствия могут сказаться на интересах новых государств Южной Америки.

Я честно изложил Вам свою точку зрения, мой генерал, но все это должно остаться между нами. Если факты, о которых я говорю в этом письме, станут доступны нашим врагам, они смогут извлечь выгоду из них. Интриги и конфликты посеют разногласия в лагере наших сторонников.

Вместе с майором Дельгадо, который привезет Вам это письмо, я посылаю Вам дробовик, пару пистолетов и свою лошадь, ту самую, что предлагал Вам в Гуаякиле. Примите этот подарок, мой генерал, от Вашего пламенного поклонника.

С самыми искренними чувствами и надеждой на скорейшее окончание войны за независимость Южной Америки,

всегда Ваш преданный слугаХосе де Сан-Мартин».