Освободители

Бельграно понимал, что для победы в этой войне необходима поддержка местного населения.

«Вы не сможете вести войну только при помощи оружия. Необходимо влиять на общественное мнение, постоянно напоминая об известных христианских добродетелях. Наши враги ведут войну против нас, называя нас еретиками. Они используют средства, заставляющие варваров взяться за оружие, убеждая их в том, что мы разрушаем религию… Уверяю Вас, Вы окажетесь в весьма трудном положении, если в армии, которой командуете, они увидят силу, противостоящую религии и папе…

Помните о том, что Вы христианин и католик, преданный папе. Будьте осторожны! Ни под каким предлогом, даже в дружеской беседе не допустите непочтительности по отношению к нашей священной религии. Не забывайте, что не только генералы народа Израилева, но и язычники, и великий Юлий Цезарь всегда обращались к бессмертным богам. Во славу своих побед римляне возносили молитвы».

Насилие испанцев над мирными людьми значительно уменьшило количество сторонников роялистского движения среди местных жителей. Головы повстанцев насаживали на кол и расставляли вдоль дороги. Города подвергались разграблению. Военнопленные продавались в рабство плантаторам и хозяевам виноградников. Все это настроило людей против испанцев. Женщины стали шпионить, а дети заделались связными. Индейские всадники Северной Аргентины превратились в партизан. Командиром этих гаучо был Мартин Гемес. Его отец был чиновником казначейства в Сальте. Гемес перешел через эти северные рубежи, как когда-то Паэс перешел через венесуэльские льянос, совершая молниеносные неожиданные атаки на противника. Сан-Мартин рассчитывал, что эти повстанцы смогут отразить нападение испанцев на боливийском плоскогорье, пока он муштрует своих людей в Тукумане.

Партизаны Гемеса дошли до Куско, города, который находился на другой стороне горного хребта. Гемес руководил партизанскими действиями семь лет. В 1821 году испанцы убили его. Партизаны сконцентрировались на замаскированных аванпостах. Оттуда они нападали на маленькие испанские отряды, разрушали линии коммуникаций и грабили склады боеприпасов. Они были плохо вооружены. Один из лейтенантов написал после боя, что они имели только «дубинки и самодельные копья, когда атаковали испанцев при Саусе-Редондо. Тираны были очень удивлены, когда увидели всего лишь тридцать человек с мушкетами. Их поддерживали безоружные всадники. Они шли прямо на шквальный огонь, чтобы победить армию, которая сильнее их. Но если бы тираны поняли, что люди, идущие на них в атаку, хотят быть свободными, у них не осталось бы повода для удивления». Гемес, понимавший, что такую идейную убежденность порождает недостаток оружия, как-то сказал: «Они жертвовали всем, что у них было, каждый не пожалел даже своей единственной лошади». Испанский генерал Гарсиа Камба писал о них: «Это были великолепные всадники. Они владели всеми видами оружия, были исключительно храбры. Они могли рассеяться, а затем опять начать атаку с тем же напором и хладнокровием, которые вызывали восхищение европейцев. Они так же хорошо управляли лошадьми, как казаки или мамлюки, а может быть, даже лучше. И верхом, и спешившись, они были способны поддерживать такой же огонь, как хорошие пехотинцы».

Сан-Мартин недолго прослужил командующим на севере после того, как укрепил линию обороны против испанцев. Он не доверял правительству Буэнос-Айреса, находившемуся теперь под влиянием темпераментного Альвеара. Он также был убежден, что любое наступление с севера на Перу обречено на провал. Это было ясно из уже процитированного ранее отрывка из письма Сан-Мартина Родригесу Пенье. В другом письме Пенье Сан-Мартин делился с ним своими безрадостными мыслями и сообщил, что принял следующее решение: