Освобожденная страсть

.– Ой, да ладно, – усмехнулась Джем. – Ты бы в любом случае пошёл. Ты и твой комплекс героя. – Это была неприятная тема для разговора, но он просто сунул руки в карманы джинсов и кивнул.

– Я заслужил это.

– Больше, чем заслужил. – За то, что проверял ее выдержку на прочность. – Как ты мог так со мной поступить? Я имею в виду, я понимаю, почему ты ушел, но как ты мог сначала сказать, что хочешь меня, а затем уйти, прислав прощальное сообщение через Руну? Ты что, не мог отослать его сам? Это был довольно трусливый поступок?

– Поступок, который толкнул тебя прямиком в объятия другого парня, – отрезал Ки.

– Ты хотел этого... почему?

Внезапно Кинан оказался перед ней, упираясь руками в кухонную столешницу позади нее, зажимая ее между его телом, руками и столом.

– Я был в ужасном месте. Я чертовски тосковал по тебе, и я решил, если ты будешь двигаться дальше, я смогу сосредоточиться на деле. Но мне следовало знать себя лучше, ну не мог я думать ни о чём, кроме тебя. – Что бы придать особое значение своим словам, он медленно крутанул бедрами, вжимаясь ей в живот. – Мысль о том, что ты будешь заниматься сексом с другим, убивала меня.

– Ладно. – Она наклонила голову и посмотрела на него. – Ты сделал мне больно.

Кинан наклонился к её губам.

– Мне жаль, – сказал он ей в губы, исходящий от него жар прошелся по телу, прямиком к лону. – Мне очень жаль.

Он поцеловал ее, чуть неуверенно, но Джем не ответила на его поцелуй. До тех пор, пока он не провел языком по ее нижней губе, прижимаясь бедрами, заставляя задыхаться и раскрываться для него. В тот же момент он проник в ее рот горячим, влажным движением языка, заставляя ответить.

Кровь стала медленно закипать в ее венах, заставляя расслабиться, Кинан провел губами по подбородку девушки и вниз по шее, она откинула голову, тая в его объятиях.

– Еще? – Прошептал он ей в шею.

Все, что Джем смогла сказать, было приглушённым, – Ммм – хмм.

У Джем перехватило дыхание, когда он подхватил ее под попку и повернулся, чтобы посадить на стол между тарелками и подсвечниками.

Он грубо задрал ее юбку до талии и расстегнул свои джинсы, но не снял их, а принялся сосредоточенно снимать с неё трусики. Они порвались, зацепившись за ботинок, но ей было плевать. Кинан заставлял ее забыть обо всем, кроме его касаний.

Нуждаясь в более тесном контакте, Джем схватила его за плечи, но он поймал оба ее запястья своей большой рукой и вытянул их над головой. Он опустил руку ей на талию и прогнул ее спину, одновременно ведя губами по шее, в то место, где на груди распахнулась блузка. Джем медленно опустилась на стол.

Кинан посмотрел на неё с животной страстью. Горящие свечи отражались в его глазах.

– Я возьму тебя прямо на этом столе, Джем. Ты можешь с этим справиться?

– Да, – простонала она и сжала свои ноги вокруг его бедер, ее лоно плотно прижалось к его члену, который был освобожден от его джинсового плена. Она могла принять всё, что он предложит. Джем занималась бы с ним сексом в любое время, в любом месте, разными способами, каким бы он ни был.

Конечно, потом она будет ругать себя за полное отсутствие воли. Но сейчас… сейчас ей просто хотелось показать ему, что она чувствует. Кинан тоже чувствовал. Чувствовал, что она своими руками направляет его пальцы к своей груди. Всей своей кожей она ощущала его прикосновения, а в тот момент, когда он расстегнул ее блузку, и взору, и рукам открылась ничем не прикрытая грудь, она содрогнулась от наслаждения.

Джем прикусила губу, чтобы не закричать, когда он медленно выводил круги вокруг её сосков, а затем опустил голову, чтобы щелкнуть языком по тугим комочкам.

– Тебе это нравиться – прорычал он. – Скажи это. Скажи мне, чего ты хочешь.

– Укуси их – прошептала она. – И войди в меня. Хочу почувствовать тебя внутри.

Кинан содрогнулся всем телом, словно для него много значило, получить разрешение. Боль пронзила ее, когда зубы Кинана сомкнулись на одном из её сосков, не сильно, но с достаточным давлением, чтобы усилить удовольствие от его скользнувшего внутрь члена.

Джем сжала бедра вокруг его талии и выгнулась ему навстречу, вбирая его настолько глубоко, насколько он мог войти. Еще несколько мгновений Кинан продолжал использовать свои зубы, язык и руки, чтобы создать самые изысканные ощущения на ее груди. Но слишком скоро, впрочем, недостаточно скоро, он выпрямился, схватил ее за бедра и жёстко дёрнул на себя. Ее ноги свисали со стола, зад был почти на краю.

Уязвимость этого положения захватывала дух, ее юбка закрутилась вокруг талии, грудь была обнажена, а руки, по–прежнему, оставались над головой, она не посмела опустить их. Не в тот момент, когда он подчинял одним только взглядом.

Жар от пламени свечи лизал ее кожу маленькими вспышками тепла. Ей хотелось почувствовать язык Кинана, который облизывал бы ее вот так, описывая круги вокруг пирсинга на ее пупке, обводя татуировку в виде длинного стебля розы на ее ноге, лаская ее между ног.