Освобожденная страсть

– Что ж, – прохрипел он, – это только вопрос времени. – Он открыл дверь и остановился на пороге. – Я прослежу, чтобы кто–то встретил тебя в Каире и сопроводил домой.

Фантом сбежал, чтобы не поддаться её голосу, зовущему его по имени. Он прорывался сквозь вагоны, потеряв им счет, локтями расталкивая людей в стороны, пока не добрался до грузового отсека.

Ослабленный ядом, потрясенный произошедшим, борясь с желанием вернуться к Серене, он рухнул на коробки и чемоданы. Боль в груди тянула, словно за руку, и он знал, что, если поддастся ей, она приведет его точно к Серене.

Может быть, он не должен был уходить? Возможно, он мог бы остаться с ней до последней минуты, провести свои последние дни… часы, с той, кто подарила ему смысл жизни… Серена, без сомнения, с любовью ухаживала бы за ним, будь он при смерти.

Фантом хотел остаться с ней, но, – первый раз в своей жизни, – он собирался поступить правильно, а не как эгоист. Он не заставит Серену смотреть, как он умирает. Он вернется домой, а она запомнит его таким, самим собой, а не какой–то хрупкой, бессильной оболочкой.

Фантом снова посмотрел на часы. Полчаса. Он позвонит Тэйле, попросит встретить Серену и позаботиться о ней. Затем он найдет Хэррогейт и вернется в больницу, пока дела не пошли совсем плохо.

Как всегда братья позаботятся о нем, если простят, что он подписал смертный приговор им всем.

Глава 20

Серена сидела в своем купе, не понимая, что произошло? Джош ушёл от нее из–за секса? Почему!?

Прошлой ночью она хотела доставить удовольствие ему, так же как он делал это для неё, а потом... потом... что? Она моргнула от нахлынувших нечетких воспоминаний.

«Займись со мной любовью».

О, Боже. Она сказала это. Она действительно сказала это. Она повисла на нем, умоляя о сексе. От унижения её охватил озноб, лицо пылало. Что он говорил…, что кто–то, должно быть, подсыпал наркотик ей в стакан за ужином?

Одежда, в которую Серена была одета прошлой ночью, разбросана по всему купе, как доказательство потери её контроля. Желудок скрутило. Серена оделась, проклиная помятую оливковую юбку и кремовую блузку. Они выглядела ужасно, словно их только, что достали из чемодана.

"Я хочу почувствовать тебя внутри".

Подавленная, Серена застонала и опустилась на кровать. Воспоминания вернулись к ней, чистые, словно капли росы. Она вспомнила, как Джош заботился о ней, но не воспользовался ее состоянием. Он мог, но не сделал этого.

Он хотел сохранить ей жизнь.

И как она отблагодарила его? Впала в ярость, орала на умирающего человека, когда он сказал, что уходит. Ушел. Страх вспыхнул в ее груди. Он сказал, что умирает, но она не хотела терять, те не многие минуты с ним. А может быть... может быть, Эгида могла бы помочь. Может быть, Вал знал, о какой–нибудь лечебной магии или артефактах?

Серена не могла потерять Джоша.

Кто–то постучал в дверь.

"О, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет Джош... "

Она вскочила и распахнула дверь. – Джо... – У нее перехватило дыхание.

Отскакивая назад, Серена попыталась захлопнуть за собой дверь, но Бизамот, выглядевший, как и в первый раз, когда она его увидела – ангельски красивым – остановил ее попытки, изворотливо проскользнув внутрь словно змея. И закрыл за собой дверь.

Серена открыла, было, рот для крика, но он прижал ее к стене своим твердым, мускулистым телом. 


– Если ты будешь держать свой ротик на замке, я не сделаю тебе больно. – Бизамот провел языком по ее щеке, и девушка содрогнулась. – Не очень. – Ужас превратил ее ноги в желе. Он засмеялся, сладкий звук, переплетенный со зловещей нитью темноты. – Но я собираюсь ограбить тебя. На обе твои чары…

Его кулак сомкнулся вокруг ее ожерелья, и Серена почти улыбнулась – у этого придурка ничего не получится. А потом к ее ужасу ожерелье было сорвано с ее шеи, оказавшись у него в руке.

Бизамот сунул ожерелье себе в дишдаш и полез к Серене под юбку.

– А теперь другую.

Ангел разорвал свою одежду. Его форма изменилась и, как в фильме ужасов, он превратился из красивого в безволосое, серое существо с жилистыми крыльями как у летучей мыши, которые она уже видела в доме Регента. Между его ног непристойно вздымался вверх огромный член, с самого кончика которого сочилась темная жидкость.

Святые Угодники, он собирался пронзить ее этой отвратительной штуковиной. Кровь застыла у нее в жилах. Ошеломленная, дрожащая, Серена попыталась закричать, но ничего не вышло. И даже ее дыхание не могло прорваться сквозь комок ужаса застывший в ее горле.

– В чем дело, милая? Скажи что–нибудь. Твой страх возбуждает меня. – Он вдохнул. – Запах твоего страха опьяняет, и тем более звук твоего голоса. Дрожь. Напряжение. Скажи что–нибудь.

– Да пошел ты, – прохрипела девушка. – Так пойдет?

Он ударил ее тыльной стороной ладони так сильно, что искры полетели.