Читаем От адамова яблока до яблока раздора. Происхождение слов и выражений полностью

Слова конопа́тина или конопу́шка в значении «веснушка» обязаны своим происхождением сходству веснушек с семенами конопли. Но есть в русском языке еще и слово конопатка – так называли шрамы на лице, остающиеся после оспы. Вот это слово действительно родственно слову конопатить, поскольку вызывало ассоциации с дырами в лодках или избах, которые нужно заделать.

Короче говоря, слова конопатый (с оспинками) и конопатый (с веснушками) – омонимы. То есть звучащие и пишущиеся одинаково, но различные по своему смыслу и происхождению, хотя оба имеют отношение к одному предмету – человеческому лицу, из-за чего их часто путают друг с другом. Поэтому следует пользоваться этими словами аккуратно, чтобы ненароком не обидеть кого-нибудь.

Конфеты и конфетти

Почему так похожи слова конфеты

и конфетти? Может быть, у них есть что-то общее?

Сейчас конфеты и конфетти – слова-паронимы, то есть звучащие похоже, но обозначающие разные вещи. Однако оба они происходят от итальянского confetti – «конфеты».

Во времена римских, а затем и венецианских карнавалов было принято кидать друг в друга маленькими разноцветными конфетами. Позже, когда в маскарадах стали принимать участие и простолюдины, конфеты заменили цветной бумагой. И теперь на праздниках нас засыпают бумажными хлопьями – вместо конфет. Увы!

Котиться

Почему кошка котится

– понятно: у нее рождаются котята. Но почему котятся и овцы, и козы?

Котятся не только перечисленные животные, но также и куницы, хорьки, кролики и многие другие. Причем однокоренные слова – око́т, вы́кот и подобные в том же значении – есть и в других славянских языках. Дело в том, что слово skot в праславянском языке значило только приплод животных. В украинском языке до сих пор сохранилось слово кiтна́ – «беременна». Так что связь слова котиться только с кошками явно вторична и никого смущать не должна. Если бы не было этого слова, как бы мы сказали о козе? Она козится, что ли? А хорек – хорится?

Красная нить

Часто приходится слышать, что в литературных произведениях какая-нибудь мысль проходит красной нитью. Что это за нить такая?

Во времена парусного флота все корабельные снасти в Англии – не только канаты, но и тоненькие бечевки – сучились так, чтобы по всей их длине проходила красная нить. По обрывку такой веревки можно было определить принадлежность судна английской короне, что было далеко не лишним в случаях, если корабль терпел крушение или был захвачен пиратами. А в повседневный обиход этот образ ввел, вероятнее всего, Гёте. Именно он впервые упомянул об этом в романе «Родственные натуры».

Красная строка

Когда-то во время диктантов учительница русского языка вместо того, чтобы сказать нужно писать с нового абзаца, говорила пишите с красной строки

. Что это за строка такая – красная?

Те, кто когда-нибудь видел страницы древних рукописных книг, наверняка обратили внимание на то, что каждый новый абзац в них начинается с большой вычурной заглавной буквы – буквицы, которая раскрашивалась киноварью – яркой красной краской. Отсюда и пошло выражение с красной строки. Впрочем, позже буквицы выводили зелеными или синими красками, а иногда даже золотили. Но какого бы цвета ни была буквица, она все равно делала первую строку абзаца красивой – то есть красной.

Крыжовник

С детства мне казалось странным и каким-то нерусским название ягоды крыжовник. Как объяснить происхождение этого слова?

Ягода крыжовника (крыжовника отклоненного) появилась в России достаточно поздно – в XVII–XVIII веках. Оттого и название ее несет столь явный отпечаток заимствования из польского языка. Кжыж (krzyź) по-польски значит «крест». Впрочем, поляки тоже не сами придумали название ягоде, а заимствовали его. В некоторых верхненемецких диалектах есть слово Krissdohre – буквально «Христов терн». Уж больно напоминали немцам колючие ветки кустарника венец Иисуса, распятого на кресте. А терновый он был, как считаем мы, или крыжовенный, как виделось немцам, теперь уже не разобраться.

Курва

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука