Читаем От адамова яблока до яблока раздора. Происхождение слов и выражений полностью

Попса – слово совсем не новомодное и всегда обозначало скверную работу плохого мастера. У наших предков-славян было когда-то слово попсова́ть – «испортить, испакостить». Оно родственно слову пес. Другими словами, попсовать – «сделать плохо, по-собачьи». В некоторых диалектах сохранилось однокоренное слово попсу́й – «плохой мастер (портной, сапожник)». Вот и получается, что попса – это «песья работа, сделанная собакой-мастером».

В современный русский язык слово попса вошло явно под влиянием названия песенного жанра: популярная музыка –

поп-музыка – попса.

На мой взгляд, эта случайная реанимация старого слова получилась чрезвычайно удачной.

Портер

Среди сортов пива есть портер. Я помню его еще с советских времен, но, что значит его название, до сих пор не знаю.

Слово по́ртер пришло к нам из английского языка. Там porter имеет несколько значений, в том числе «носильщик» и «темное пиво». Судя по всему, англичане считают, что по причине своей крепости это пиво подходит только грузчикам. А у нас его все пьют – и ничего…

После нас хоть потоп

В одной из телепередач популярный историк приписал фразу после нас хоть потоп

королю Людовику XV. Но еще раньше я где-то прочел, что это сказала маркиза де Помпадур. Так кому же принадлежит авторство?

Après nous le déluge («После нас хоть потоп») – произнесла любовница Людовика XV маркиза де Помпадур, пытаясь утешить короля после одного из военных поражений. Начитанная фаворитка попросту пересказала своими словами мысль какого-то древнего поэта, которого цитировали еще Цицерон и Сенека. В оригинале было так: «После моей смерти пусть мир хоть в огне погибнет».

Посыпать пеплом главу

Часто о том, кто особенно скорбит или переживает по какому-то поводу, говорят, что он посыпал пеплом главу. Откуда взялась эта странная метафора? При чем здесь пепел?

Фраза из Библии. Посыпать голову пеплом в минуты несчастья или скорби – древний обычай, настолько древний, что сегодня вряд ли можно с уверенностью сказать, чем он обусловлен. Но в Библии его описание встречается несколько раз. Так что немудрено, что фраза прочно засела в головах людей.

При царе Горохе

Иногда, чтобы подчеркнуть древность времен, говорят, что было это еще при царе Горохе. Кто такой этот царь Горох? Нигде не могу найти о нем сведений.

У меня есть серьезные подозрения, что о царе Горохе нет сведений ни у кого. Темная это личность. Кое-кто из исследователей считает, что выражение при царе Горохе восходит корнями к греческой поговорке

старше, чем Кодр (был такой мифический царь древней Аттики). Будто бы имя Кодр в просторечии превратилось в Горох. Однако с точки зрения лингвистики это утверждение кажется невероятным. Скорее всего, царь Горох явился к нам из какой-то прочно забытой сказки. Увы.

Присно

Священник в церкви говорит странную фразу: Ныне и присно и во веки веков. Что такое присно?

Эта фраза – чистой воды тавтология, поскольку присно и есть «вечно, во веки веков». Обычно присный толкуют как при-есть-ный, то есть «вечно существующий».

Любопытно, что когда-то родного, единоутробного брата называли присным братом

. Вероятно, чтобы отличать от других братьев, более далеких по крови и не до такой степени «навечно данных».

Приспичить

Всем известно, до чего становится невтерпеж, когда «приспичит». Но почему именно приспичит, что это за слово такое?

Происхождение слова приспичить столь же просто, как и причина, его вызывающая. От слова спица. Острый предмет прямо указывает на столь же острую необходимость.

Притулиться

Моя девушка сказала, что притулиться буквально значит «приехать жить в Тулу». По-моему, это глупость. Разъясните происхождение слова притулиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Почему мы так говорим?

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное