От Альбиона до Ямайки

– А что будем делать, если парни действительно заблудились? – неуверенно спросил Джек.

– Извинимся, – буркнула Сонька. – Заблудились они! – подхватил я недосказанную фразу. – Уключина не скрипнет, весло не всплеснет и ни слова между собой. Над тихой-то водой голос распространяется далеко, а мы их заметили, только когда эти заблудшие в свет фонаря попали. Метров семь до них оставалось.

– Восемь ярдов, – понятливо кивнул парень.

Питер-плотник и Арчи-механик уже вылетели наверх, а вслед за ними и Консуэллка выбралась из своего камбуза – ей было дальше всех. Но скоротечность схватки позволила ребятам лишь созерцать кровавые результаты короткого эпизода. По палубе затопали башмаки матросов с «Агаты», примчавшихся на шум от причаленного рядом галеона, а там и группа солдат подтянулась.

– Что тут произошло? – командир-француз хоть и выглядел заспанным, сразу принялся разбираться, благо по-английски он объяснялся внятно.

– На нас напали с воды. Из лодки, – четко доложила Софочка. – Злоумышленники забыли представиться и, встретив отпор, отступили, оставив убитых и раненых, – вот словно для отчета диктует.

– Забирайте, – скомандовал подчиненным офицер, махнув рукой в сторону пяти тел. Двух бездыханных и трех подающих признаки жизни. Потом осмотрел воду за бортом, заставив светить себе фонарем. – Мисс! – обратился он к Софи. – Некоторые заключали пари насчет того, сколь скоро отберут у вас эту шхуну, – ничего более не добавив, он увел своих людей в сторону отдельных хижин, где расквартирован его отряд.

– Вы-то как? Не ранены? – подоспевший в числе первых отец уже пересчитал нас и убедился, что все на ногах.

– Это вы их из тех коротышек, которые нужно по часу заряжать? – спросил неопознанный мной матрос.

Вкруг загалдели, выспрашивая подробности. Как я уже выяснил, папин экипаж знает мою хозяйку с пеленок и многие ее искренне любят. Она в некотором роде их талисман. Но эти ребята не слишком болтливы – чересчур разговорчивых капитан не привечает. Отсюда и заметная сдержанность. Да и побаиваться ее начинают – чересчур она необычная. Оба перехода участием Софи прошли при идеальной погоде и благоприятном ветре – суеверные моряки примечают такие детали. А обе попытки напасть на судно, где она находится, переходом корабля-агрессора в руки предполагаемой жертвы. Нет, легенд про нее не сложат, эти парни если только внукам расскажут о подобных чудесах, но заздравные молитвы вознесут обязательно.

– Раз уж мы такой толпой тут собрались, господа матросы, давайте проведем дегустацию консервированного компота из ананасов, – предложила Консуэллка.

– Даже интересно, что ты смогла сделать из этих едких шишек, – произнес парень из ипсвичских.

– Если кусочек небольшой, то и не разъест твою глотку, – откликнулся кто-то из старших, покосился на Софочку и прошел к рукомойнику, закрепленному на длинном конце под бегин-реем у самого бакборта. Мыло лежало в подвешенной рядом корзинке – стояночный вариант умывального места, на время перехода переносившийся в передний кокпит к шпигату.

Из носового люка вынесли наверх отлично знакомую всем стандартную квадратного сечения банку, из которой каждый вымывший руки присутствующий получил по ломтику мякоти тропического плода.

– На любителя, конечно.

– На такое любителей найдется много, – слышались голоса.

– Кислое, говорят, от цинги помогает. А можно еще кусочек?

– Приятней лимона. Наверно, не вянет в этой банке с сиропом?

Пока пробовали плод очередного эксперимента с пастеризацией, изобретенной еще не родившимся французом, я размышлял о допущенной оплошности с освещением. Ведь привыкшие к темноте глаза и при свете звезд способны различить отдаленные силуэты. А мы, словно нарочно ослепляя себя, расположили стояночные фонари в поле зрения вахтенных. Кстати! До вхождения в широкую практику электрического освещения яркое пламя получали сжиганием ацетилена, который добывали, намачивая карбид. Не помню карбид чего, но вещество это явно не природного происхождения. Где ты, большая химия?! А пока можно сделать зеркальные отражатели и поддать воздуха в пламя горящего керосина, соорудив хотя бы подобие прожектора. И тревожную кнопку придумать с колоколами громкого боя, ведь это удача, что подвахтенные проснулись от звуков стрельбы. И нужно ставить фальшборт, как на всех нынешних судах, заколачивать досками мои любимые кокпиты и поднимать орудие на постамент. Перебрал я как-то в борьбе с боковым сносом за счет сокращения поперечной площади корпуса. Все хорошо в меру. А рулевого и вахтенного начальника спрячу в будку, которую гордо нареку рубкой. Ни от кого пока такого слова не слышал.

* * *