От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

«они заметили несколько построек скрелингов, но высадиться на берег не смогли, ибо там было множество медведей… Высадившись на берег на одном из островов к югу от Снаэфеллс (в окрестностях Упернавика), они обнаружили укромные жилища скрелингов… затем они возвратились домой в Гардар».

И хотя книга ничего не говорит нам о столкновениях со скрелингами, трудно поверить, что дело — все равно, были там пресловутые медведи или нет, — обошлось без них. А если такие стычки имели место, мы вправе сделать конфиденциальное заключение о том, что в них использовались мечи и боевые секиры, причем делалось это именно таким образом, который подтверждает свидетельство «Historia Norwegiae» о том, что из смертельно раненных скрелингов кровь так и хлещет, не переставая.

Добрые христиане из Южного поселения относились к скрелингам с откровенной ненавистью и жестокостью, чего не скажешь о жителях Северного поселения. Хотя никаких письменных свидетельств о ранних контактах между ними не сохранилось, все указывает на то, что норвежцы из округа Годтхааб сумели адаптироваться к присутствию людей Туле[163]

. Хотя поначалу между ними мог иметь место конфликт, дальнейшее развитие отношений имело — к обоюдному интересу — вполне мирный характер. Как убедились ранее альбаны и туниты, это наиболее перспективный путь[164].

Знаменитый норвежский путешественник Вилхьялмур Стефанссон, который как никто, разбирался в тонкостях отношений между эскимосами и европейцами, пришел к выводу, что:

«Норвежцы — жители северной колонии, уступая туземцам в численности и редко общаясь с Европой, не столь удачливые в разведении крупного рогатого скота и овец и более зависевшие от охоты, в силу этих причин, а также и потому, что они достаточно часто встречались с эскимосами, проявляли куда большую готовность к терпимости, а затем и к равенству людей… Охотники имели все больше стимулов адаптироваться к взглядам и образу жизни эскимосов, поскольку жены у подавляющего большинства охотников были эскимосками, подобно тому, как в последующие века у большинства белых охотников и трапперов — переселенцев из Европы тоже были эскимосками… Процесс «эскимосизации» образа жизни быстро набирал силу, протекая, по всей видимости, мирно и со временем достигнув таких масштабов, что Западное поселение перестало быть форпостом европейской культуры и христианской религии на Гренландии»[165]

.

Валютой, наиболее часто использовавшейся жителями Гренландии в их торговых сделках с внешним миром, по-прежнему служили моржовая кость (бивни) и шкуры. Поставки обоих экспортных товаров были достаточно стабильными вплоть до середины XIII в., когда их уровень резко сократился.

К 1260 г. возникшая нехватка «валюты» стала настолько значительной, что теократы из Гардара обнаружили, что не в состоянии заплатить даже церковную десятину, которую требовала Нидаросская епархия. Причина подобной нехватки вовсе не является тайной. Дело в том, что северяне (жители Северного, т. е. Западного поселения) прекратили платить десятину властям Гардара, а жители Восточного поселения никоим образом не могли восполнить эту дыру в бюджете собственными силами.

За подобные непорядки епископ Гардара был смещен, но этим дело не ограничилось. Около 1275 г. архиепископ Нидаросский в свою очередь был вынужден оправдываться перед папой римским Иоанном XXI за нерегулярные поступления взносов в казну Ватикана. В свое оправдание архиепископ заявил, что в его бюджет перестала поступать десятина с Гренландии. Папа отреагировал на это суровой нотацией об обязанностях подчиненных и издал указ об отлучении гренландцев от церкви до тех пор, пока они не заплатят все свои долги сполна.