От Астраханского кремля до Рейхсканцелярии. Боевой путь 248-й стрелковой дивизии

Всего за период боев в Берлине 248-я СД взяла в плен 3557 солдат и офицеров противника, а также одного генерала. Было уничтожено четыре танка, шесть штурмовых орудий, шесть БТР, 18 орудий, 31 пулемет и порядка 1400 солдат и офицеров. Трофейный парк дивизии пополнился 14 танками и штурмовыми орудиями, 242 пулеметами, 52 минометами, 280 автомашинами и 47 складами.

Потери за 1-2 мая составили 14 человек погибшими и 49 ранеными²⁹³. По итогам боев между Одером и центром Берлина в дивизии осталось 4195 бойцов.

Бойцы и части дивизии были щедро награждены. Всем стрелковым полкам и 771-му АП было присвоено звание Берлинских. 880-й СП и 902й СП были награждены орденом Кутузова, 905-й СП - орденом Богдана Хмельницкого, а 771-й АП - орденом Александра Невского. К середине июня награды получило 3647 бойцов.

На этом война закончилось. 248-я СД осталась в Берлине нести гарнизонную службу. Дивизия надолго запомнилась берлинцам. Ее мехчасть вплоть до самого конца войны перевозили верблюды, прошедшие долгий путь из Астрахани. Верблюдов осталось два - Мишка и Машка. На одного из них бойцы повесили табличку «Астрахань-Берлин» и ожерелье из орденов и медалей немецкой армии. Это незлобное хулиганство вскоре пресекло командование, а верблюды вместе с дивизией вернулись потом в Советский Союз²⁹⁴.

Последней же жертвой войны из числа бойцов дивизии стал безымянный ездовой, подорвавшийся на мине 10 мая в сквере на Трунге-штрассе.

Судьбы бойцов 248-й СД

Первый командир 248-й СД Леонид Алексеев, отстраненный от командования после множественных неудач осени 1942-го, пробыл в запасе недолго. Но стрелковые части ему более не поручали. С апреля 1943 года он командовал различными артиллерийскими соединениями, пройдя Миусский фронт и закончив европейскую войну в Пруссии, а Вторую мировую - на Большом Хингане. Затем он служил в Московском военном округе, ГСВГ и Китае. В 1959 году он вышел в отставку и умер в 1988 году в Москве.

С декабря 1942 года 248-й СД командовал полковник Николай Захарович Галай. 30 января 1943 года Галай получил тяжелое ранение, но выздоровел и вернулся в штаб дивизии, которой командовал до конца войны. В 1944 году ему было присвоено звание генерал-майора. Из армии он уволился в 1958 году и переехал в Одессу, став почетным гражданином города (а также почетным гражданином Элисты). Он много выступал в СМИ, участвовал в ветеранских мероприятиях и скончался в 1981 году, не дожив до перестройки.

Иван Ковалев, заменивший на два месяца в начале 1943 года раненного Галая, прошел войну до самого Берлина. Его танк считали заговоренным, с 1941 до 1944 экипаж не менялся. В Польше в 44 в его танк попал снаряд от 88-мм зенитного орудия, погибли наводчик и стрелок-радист, Ковалева ранило в живот, но он навел, будучи раненым, орудие на зенитку и уничтожил ее. Сам Ковалев остался жив и после войны преподавал некоторое время в танковом училище.

Командир 1-го курсантского полка Иван Шапкин, впоследствии возглавивший 52-ю ОСБР, дослужился до звания генерал-майора, а после победы он переехал в Киев, где умер в 1967 году²⁹⁵

.

Александр Хоменко - тот самый молодой летчик, что в 19 лет стал командиром полка - в начале 1945 года был направлен в Академию им. Фрунзе, а после ее окончания служил военным атташе в Швейцарии, Польше, Алжире, Италии. Он был одним из основателей Главного разведывательного управления нашей страны, профессиональным разведчиком, человеком-легендой. Хоменко прослужил в ГРУ Генштаба Минобороны сорок лет и в начале нулевых выпустил книгу воспоминаний, описав в ней и свои военные подвиги.

Командир 902-го СП Георгий Ленев участвовал в Параде Победы в Москве, окончил курсы усовершенствования и стал заместителем командующего Северо-Кавказского военного округа, а затем Ленинградского военного округа. Он тоже опубликовал мемуары, а в запас ушел в звании генерал-лейтенанта.

Штабист Василий Скоробогатов вернулся к журналистике, с которой ему пришлось временно расстаться после начала войны. Он написал серию книг о боевом пути своего 899-го СП и 248-й стрелковой дивизии. В нулевые годы вышла его книга «Берзарин», посвященная командиру 5-й ударной армии, где Скоробогатов с присущим ему литературным талантом изложил события свободно, уже без цензурных ограничений советской эпохи.

Минометчик Владимир Гельфанд очень рассчитывал на увольнение из армии сразу после войны, но вместо увольнения был включен в комиссию по реституции. Вернувшись, наконец, к матери в Днепропетровск, он поступил на учебу на истфак, а затем работал учителем в техникуме. Гельфанд активно публиковался, но его дневники так и не были изданы при его жизни. Они увидели свет только после распада Советского Союза и активно разошлись на цитаты, особенно в западной военной литературе.