Алексей Константинович Пушков

От Давоса до Куршевеля. Где решаются судьбы мира?

Москва – Вашингтон: состоялась ли «перезагрузка»?

«ПЕРЕЗАГРУЗКА» В ПОЛИТИКЕ США: СТРАТЕГИЯ ИЛИ ТАКТИКА?

Что такое «перезагрузка» и чем она вызвана? Почему Барак Обама, вместо того чтобы пойти по стопам администрации Буша и попытаться подвергнуть Россию изоляции после войны августа 2008 года с Грузией, поступает обратным образом? И вместо изоляции предлагает Москве особые отношения, словно пятидневной кавказской войны не было и в помине?

На это есть серьезные причины. И дело не только в стремлении новой, демократической администрации занять другую позицию, чем занимала прежняя республиканская администрация.

«Перезагрузку» можно определить как насущную потребность в координации политики и согласовании национальных интересов сторон перед лицом новых вызовов глобализации, а также необходимости решения острых международных кризисов. Именно так представляет «перезагрузку» в отношениях с Россией внешнеполитическая доктрина Барака Обамы.

Вместе с тем «перезагрузка» может рассматриваться и как набор тактических ходов и политических приемов с целью получения необходимой для администрации США поддержки со стороны России. В этом смысле «перезагрузка» – не более чем смена тактики, вызванная стремлением превратить Москву во временного, инструментального партнера Вашингтона. Насколько можно судить, именно так воспринимает «перезагрузку» большая часть администрации Обамы, и прежде всего такие ее ключевые фигуры, как вице-президент Джозеф Байден и госсекретарь Хиллари Клинтон.

Однако в любом случае было бы неверно ограничивать «перезагрузку» лишь российско-американскими отношениями. В ней нашла свое проявление реакция США на глубокие процессы, происходящие в современном мире.

«Перезагрузка» как императив

Три крупных фактора обусловили пересмотр американской внешней политики и новые подходы администрации Обамы к мировым делам.

Во-первых, после провала политики односторонних действий администрации Буша, которая завела Соединенные Штаты во внешнеполитический тупик и была отвергнута самими американцами на последних выборах, администрация Обамы была вынуждена вернуться к «многосторонней политике». То есть радикально изменить прежний подход и начать привлекать – для решения стратегических задач США – ведущие державы современного мира, включая Россию и Китай.

Второй императив, который повлиял на сдвиги в американской внешней политике, – объективная потребность в широком международном сотрудничестве. Мы привыкли к этим словам и часто воспринимаем их как банальность. Однако в начале XXI века, с возникновением глобального мира и характерных для него глобальных кризисов, и прежде всего финансово-экономических, с серьезными изменениями климата и с угрозой распространения оружия массового поражения, эта потребность стала действительно объективной. Без такого сотрудничества ни одна страна, какой бы мощной она ни была, не способна не только решить этих проблем, но и создать базовые условия для собственной безопасности.

В-третьих, с политическим поражением США в Ираке мир вступил в эпоху «многополярности». Это признано повсюду в мире, включая сами Соединенные Штаты. Причем этот феномен отличается от «концерта великих держав» XIX века и от их соперничества в веке XX. Речь идет о возникновении нескольких полюсов политической и экономической мощи – США, Евросоюз, Китай, Россия, Бразилия, Индия – в качественно новых условиях – в условиях глобализации.

Глобализация, превращающая мир в единое целое, придает «многополярности» новое качество. Крупные центры силы уже не могут просто соперничать между собой, как в XVIII–XX веках. В условиях глобализации между ними возникает глубокая взаимозависимость.

Фактически разные «полюса» не могут обеспечить выполнение ряда своих национальных интересов, действуя независимо от других «полюсов». Это новое качество современного мира требует и новых форм согласования политики. Отсюда, например, такой новый феномен, как «Большая двадцатка». Обама и его мышление, во всяком случае – официальное мышление, которое позволило ему стать президентом США и самым популярным мировым лидером конца первого десятилетия XX века, – ответ на такую потребность. В этом, собственно, и состоит «феномен Обамы».

Четвертый императив был продемонстрирован глобальным кризисом. Выяснилось, что все страны сегодня подвержены беспрецедентному сочетанию трех видов кризиса: экономического, энергетического и экологического. Хотя острого энергетического кризиса в последние годы не наблюдается, его призрак гуляет по миру и ставит вопрос о ресурсной базе человечества. Этот латентный кризис периодически обостряется. С сочетанием трех видов кризиса ни одного государство также не способно справиться в одиночку.