От десятой луны до четвертой

— Готово? — спросил дракон. — Поехали!

Он даже крылом не махнул — мы спланировали вниз по ущелью, словно с горки скатились.

И закружили над Пряжкой…

Сверху ее неприродная геометричность и симметрия еще сильнее бросалась в глаза.

— Какое уродство, — не сдержался дракон.

— Ну хорошо, они уже боятся, — рассуждала я, пока мы закладывали круги вокруг крепости. — Но как дать понять, чтобы они убирались?

— Самым наглядным образом. Держись крепче! — сказал дракон и взмыл вверх.

И опять с небес мы рухнули на землю, представляю, как страшно это смотрелось из Пряжки.

Дракон вихрем пронесся над крепостными стенами. Я услышала вопли караульных, в ужасе прыгающих со стен. А он, заложив крутой вираж, вдруг подлетел к Персту и аккуратно полыхнул огнем.

Как фитиль свечи, загорелась деревянная крыша-конус, накрывающая верхнюю площадку башни.

— Теперь и дурак поймет! — насмешливо сказал дракон. — Летим обратно, попросим остальных покружить, а чуть позже вернемся.

Мы вернулись на мой уступ, а драконы, обрадовавшись развлечению, снялись с мест и полетели к Пряжке.

И там, вокруг пылающей верхушки Перста, закрутилась разноцветная драконья карусель, забавная и жутковатая одновременно.

Глава тридцать вторая

ЧАСА ЧЕРЕЗ ТРИ

Часа через три мы вернулись к крепости. Дракон был прав.

Невзирая на приближение вечера и, следовательно, ночлег в голой степи, люди спешно покидали Пряжку.

Тянулась от ее ворот на юг длинная цепочка обозов. Первыми отступали хозяйственные службы и повозки с воспитанницами и преподавателями. Я разглядела сверху даже ту повозку, в которой путешествовала в Хвост Коровы и обратно.

Экипажа Ректора среди них не было, и охраны тоже было мало.

— Эти уйдут завтра, — сказал дракон. — Подождем. Когда мы вернулись на скалы, мне пришла в голову интересная мысль: а почему это я буду уничтожать Пряжку грязной? Ненависть должна быть чистой, без примесей.

— Ты мне поможешь? — спросила я дракона.

— О, все, что в моих силах, — галантно, но опрометчиво сказал он.

Через полчаса дракон сидел на моем уступе, увешанный мокрыми тряпочками — я сушила на нем постиранное белье, — и бурчал, если можно бурчать при мысленном общении:

— И долго мне еще надрываться?

— А разве ты надрываешься? — удивилась я, тоже чистая и мокрая, сидя на корточках у костра в меховой куртке и меховых штанах на голое тело и поворачиваясь к нему то боком, то спиной. Я сушила волосы.

— Лежи себе, да лежи…

— Я не лежу, — возмущался дракон. — Я поддерживаю температуру тела, достаточную для того, чтобы эта ветошь высохла. А это требует определенных усилий.

— Это не ветошь! — возмутилась я. — Это очень дорогое белье. Я его в столице купила.

— Два комплекта ты не могла купить? — ехидно спросил дракон. — Чтобы сразу надеть после мытья в источнике и не мучить себя и других. Странно вы, люди, устроены. Сколько лишнего вам нужно!

— Зато вы, драконы, в полном равновесии. Зачем же вы тогда такие алчные до сокровищ? — сердито спросила я: волосы не столько сохли, сколько коптились, намертво пропитываясь запахом дыма.

— Мы? Алчные до сокровищ? — возмутился дракон. — Один раз один дракон облюбовал себе место как раз в той пещере, куда вы свои побрякушки сволокли, и пошла гулять сказочка. А он не сокровища охранял, он просто незваных гостей не любил.

Я не стала спорить, подошла к дракону и потрогала белье. Оно уже высохло.

В отличие от моих волос, Медбрат побери!

— Почему злишься? — с любопытством спросил дракон.

— Волосы не сохнут! — чуть не плача, сказала я.

— Давай посушу, — предложил он. — Становись перед пастью.

— Да-а? И запылаю, как крыша Перста? — поинтересовалась я.

— Не запылаешь, я осторожно. Я подошла к голове дракона.

Клянусь крепкими яйцами (драконов), глаза его смеялись. Он все это время, оказывается, веселился, как веселится, к примеру, человек, наблюдая за выходками домашнего кота.

Пыхать на меня пламенем он и правда не стал, просто легко выдохнул. Поток теплого полынного воздуха окутал меня, изгоняя влагу. Через несколько минут такого обдувания я совсем обсохла, волосы стали пышными и закудрявились. Вот бы в каждую парикмахерскую по дракону…

— А почему вы полынью пахнете? — спросила я дракона.

— Надо мятой или лимоном?

— Нет, ну травой, а не зверем.

— А Великий Дракон его знает! Наверное, потому, что мы и не то, и не другое. Есть растения, есть животные, а есть драконы. А вы во второй группе, вам до драконов далеко.

— Это называется дискриминацией! — заявила я. — Что ты постоянно подчеркиваешь, что мы хуже, ниже и вообще непонятно кто!

— Я разве подчеркиваю? — поднялся, чтобы лететь на свою скалу дракон. — Я констатирую. Вы почему-то ставите себя выше животных без всяких на то оснований.

— Куда уж нам сравниться с вашим высокомерием! — ядовито сказала я.

— Да, — неожиданно охотно и с удовольствием согласился дракон. — Мы значительно высокомернее вас.

Кажется, он решил, что я сделала комплимент драконьему племени…

Утром мы опять полетели к Пряжке.