От дороги и направо

Но за шесть месяцев лесных испытаний и приобретения монастырской праведной веры в Божью справедливость, тамбовский волчара этот, одичавший в чащобе и келье монастыря до звероподобия, отделал всех троих убедительно и нещадно, связал всех бельевой веревкой, поймал на улице пустой грузовик, закинул с шофером всю связку в кузов, дал шоферу много денег, которые не потратил в лесу и в монастыре, и велел ему отвезти груз на Урал в город Кыштым по такому-то адресу и передать их такому-то человеку. И записку шоферу лично запихал в нагрудный карман. Чтоб не забыл в Кыштыме передать его другу. Всё. С тех пор всё утихло. Родилась девочка. Назвали её Мурой. В честь Мурома, где их судьба лбами столкнула. И живут хорошо. В отпуск недавно сюда ездили. В лес сходили. Вышли через час весёлые. Потом в монастырь пошли. Поздороваться. И в заключение нарезались коньяка в целях освежения памяти и чувств. После чего сразу дунули на автовокзал  муромский и уехали, как им казалось, домой. В Томск. А каким-то боком их занесло по пьяне в Тамбов, к нему домой. Там, ясное дело, жена, двое детишек погодков, тринадцати и четырнадцати лет. Жена его увидела с Машкой, поплакала минуты три, а потом выгнала их обоих с помощью крышки от кастрюли. Чемодан с его вещами потом в окно выбросила. Машка сразу протрезвела, взяла этот чемодан, дождалась первой легковушки и уболтала шофера отвезти их на вокзал. Через двое суток они уже были в Томске и снова стали жить-поживать, да добра наживать. Счастливые, блин, аж слюнки у меня бегут. Вот тоже приезжаю третий раз в Муром. В кафушке этой, если посчитать,  в общем недели две просидела. Пила всё подряд. И коньяк тоже. Но впустую. Это я к тому, что чужую судьбу напрокат не возьмешь и к себе не приладишь. Живу одна. И хорошо. Езжу вот куда хочу. Мир смотрю.

  Тётка зевнула, улыбнулась и пошла своих догонять.

Метров через десять она обернулась и крикнула, поправляя шпильки на панаме:

– Хороший ты парень! Добрый, видать. Поэтому тайну тебе открываю. Соврала я только про то, что они с осени до весны по лесу бродили. Через три дня они выбрались на самом деле. Но всё остальное правда истинная! Чистая, как моя слеза. Ну, почти правда! Имею же я право тебя чуток разыграть?  Зато как весело шли, да? Ладно, счастливо тебе! И ты верь  людям, в жизни такое бывает, что и не придумаешь специально. Ну, пока!

Я обалдел от такого навороченного сюжета и сначала решил, что она абсолютно всё просто придумала на ходу. Но тут же вспомнил как начались и пока никак не закончились мои приключения, и частично ей поверил. А когда поверил даже в самую малость её сумасшедшей фантазии, открылись глаза мои, затуманенные переживанием чужой истории, и увидел я невероятной красоты церковь. Она была совсем рядом. Метров пятьсот до неё оставалось. Это и был старинный Вознесенский храм. Небольшой, но светлый и святый. И показалось мне, что приближаясь к этой церкви я начинаю чувствовать дыхание Господне и любовь его ко мне.

– Этого еще не хватало! – сугубо атеистически подумал я.– Так и в сети религиозные вляпаться легко.

Постоял. Посмотрел на Вознесенскую издали. Полюбовался отсветом солнца от трех куполов. И повернул влево. На тонкую травянистую тропинку, которая тянулась к страшному сказочному и непроходимому муромскому лесу.