От фермы к фабрике

Аналогичные манипуляции — с аналогичными же результатами — можно провести в отношении оценок объема ВВП. Однако здесь задача оказывается несколько более сложной, поскольку существуют различные подходы к измерению уровня национального дохода. Мои итоговые оценки уровня потребления (табл. 7.3) представляют собой повторение идеи Бергсона, который оценивал натуральных доход колхозов в ценах на колхозных рынках, а объемы продаж в магазинах — в ценах, заплаченных потребителями, то есть с учетом налога с оборота. Подобный подход к измерению уровня потребления соответствует методике изменения ВВП по покупательским ценам, вместо расчета по фактору издержек, который предполагает исключение налога с оборота. Конечно, Бергсон не приводил расчет оценки ВВП по покупательским ценам, однако это можно сделать путем сложения его оценок потребления, рассчитанных по уровню «скорректированной рыночной цены» (то есть рассчитанных по методу, который предполагает оценку натурального дохода колхозов в ценах колхозного рынка), и оценок других компонентов валовых национальных издержек, выраженных в преобладающих ценах (Бергсон. 1961, 48, 165). Итогом таких вычислений становится рост ВВП с 248,4 млрд в 1928 г. до 341,7 млрд руб. в 1937 г. (цены 1937 г.) — в этом случае темпы роста ВВП составляют лишь 3,6 % в год. Мои же оценки объемов ВВП, рассчитанных по фактору покупательских цен (при том что мой подход расходится с методикой Бергсона только в определении потребления), демонстрируют рост ВВП за аналогичный период на уровне 5,6 %

в год (табл. 5.4). В работе Морстина и Пауэлла (1966, 622) приводится расчет ВВП по фактору издержек. Я произвел перерасчет их показателя на основе покупательских цен и пришел к выводу, что ежегодный рост ВВП за 1928–1937 гг. составлял 6,1 %[145]

. Хантер и Ширмер (1992, 34) анализировали объем ВВП по фактору покупательских цен 1928 г. — их расчет привел к росту ВВП в 1928-37 гг. в среднем на 8,3 %

в год. Таким образом, очевидно, что среди всех этих показателей оценки Бергсона являются самыми низкими.

Ряд последовательных заключений привел к понижению оценок Бергсона национального дохода. Первым элементом в этой последовательности стало измерение потребления путем дефляции расходов: «Главным — но не единственным — методом, на который я полагаюсь, является метод дефляции, на основе которого вывожу агрегированные данные по физическому объему различных сырьевых товаров по цене базового года» (Бергсон. 1961, 47). Второй элемент представляет собой использование значений 1937 г. для формирования индекса потребительских цен вместо «идеального» индекса Фишера, который рассчитан на основе значений 1928и 1937 г. Третий элемент-сельско-городская «поправка» Чапман, которую она вводит для определения уровня цен на фабричные товары потребительской категории в 1928 г. В гл. 7 приводится подробное описание смысла этих заключений. Все последующие расчеты советского национального дохода стали возможными только по той причине, что значительная часть информации по промышленному и сельскохозяйственному производству стала доступной, давая тем самым возможность проведения непосредственного агрегирования показателей выпуска потребительских товаров. В этой ситуации уже не возникало необходимости, подобно Бергсону, производить дефляцию расходов, что позволило избежать разночтений по поводу численных показателей, именно этот фактор привел к искажению выводов Бергсона.

Последней системой оценок национального дохода, которую следует рассмотреть в рамках текущего анализа, является система Ханина (1988). Он стал единственным из экономистов, производившим свой анализ примерно как Бергсон. Согласно заключению Ханина, темпы роста чистого производства материалов в 1928–1941 гг. составляли около 3,2 % в год, хотя он, к сожалению, не объясняет, каким именно способом пришел к такому показателю. Как уже упоминалось, Ханин полагал, что темпы промышленного роста намного превышали оценки Бергсона. Кроме того, для исследования ряда других важных отраслей промышленности он использует данные по производству, которые в иной ситуации демонстрируют значительно более стремительный рост объемов ВВП. Оба этих замечания приводят к тому, что сложно установить, каким образом автор пришел к характерным для него выводам. По умолчанию можно предположить, что дело в заданных значениях секторов экономики. Однако при этом значение аграрного сектора должно оказаться еще более высоким, нежели допускается при использовании цен колхозного рынка для выражения объема натурального дохода (Харрисон. 1993; Дэвис, Харрисон и Уиткрофт. 1994, 36–37). Опять же не ясно, как можно обосновать более высокие значения. Таким образом, невозможно считать достоверными оценки национального дохода Ханиным, поскольку его методика проведения расчетов остается загадкой.