От Голливуда до Белого дома

А вот итальянские мужчины, как мы считали, намного превосходили своих соотечественниц по привлекательности, хотя и те, и другие уделяли много внимания своей внешности. Мы одевались безукоризненно и подробно говорили о моде. Стильно одеваться было целым ритуалом, состоянием, близким к влюбленности. Мы ходили по магазинам, могли провести там целый день, но не так, как это делают сегодня. Эмоции были совершенно другие – все эти обсуждения важнейших деталей: ткани, покроя, швов, вызывали у нас священный трепет. Мы были архитекторами своего образа, контролировали пошив каждого костюма, как архитектор контролирует строительство здания. Если мне надо было сшить новую пару обуви, я шел к сапожнику Гуччи, который впоследствии достиг международной известности, а тогда был просто хозяином маленькой мастерской во Флоренции. Он демонстрировал мне разные виды кожи, и мы их подробно обсуждали, так же как и стиль, и конструкцию туфель. Гуччи делал лучшие мокасины в Италии, через несколько недель после заказа вам доставляли сшитую по мерке новенькую пару. Лучшим в своем деле был и Занобетти, изготовлявший шляпы борсалино и шелковые рубашки, и портной Франчи (у него я заказывал два классических костюма в год). Единственными готовыми вещами, которые мы покупали, были свитеры и изделия из твида в магазине «Старая Англия». Мы занимались своим гардеробом усердно и скрупулезно, ничего другого в жизни мы не умели делать так хорошо.

Я думаю, что мы постоянно искали, чем бы себя развлечь, потому что во Флоренции практически нечем было заняться. Это был мертвый каменный город XV века, музей под открытым небом, поддерживаемый, как и Венеция, в этом состоянии во благо туристов. Жизнь была ленивой и неспешной, особенно для студента университета, которым я числился в то время. Частенько студенты из лучших семей бездельничали лет до двадцати семи, немножко чему-то учились, а потом женились и вели еще более скучную и размеренную жизнь джентльмена из общества. Такое будущее предстояло и мне, если бы я остался во Флоренции.

Ближе к вечеру, если позволяла погода, я отправлялся в теннисный клуб и проводил там пару часов. Я начал играть недавно, но уже слыл в клубе хорошим игроком. Первые уроки тенниса я получил на каникулах в Форте-деи-Марми, когда мне было шестнадцать. В то лето моей подружкой была американка Бейби Чалмерс, пышущая здоровьем блондинка, любительница морских прогулок. Мы с ней уплывали в море на маленькой лодочке pattino

, которые туристы считают такими живописными, но они могут служить и вполне практическим целям. Мы с Бейби забирались подальше от берега, укрываясь от посторонних глаз. И все шло прекрасно, пока однажды я не обнаружил покачивающуюся неподалеку на волнах мать моей подружки, миссис Чалмерс, которая решила нас проконтролировать.

Бейби Чалмерс была типичной американкой, очень спортивной и очень красивой. Однажды мы с ней гуляли в pineta —

сосновом бору – и набрели на теннисный корт. Хозяин корта, Франчесчи, был на месте, и Бейби захотела сыграть с ним партию. Я наблюдал за их игрой, а потом Франчесчи пригласил нас на турнир в Виареджио. Этот турнир решил для меня все. Я вспомнил, в какой восторг пришел от тенниса – самого элегантного вида спорта – еще в Довиле. Я просто обязан был