От Голливуда до Белого дома

Работали над гардеробом мы с ней следующим образом. Джеки посылала мне список туалетов, которые ей потребуются (например, «Три дневных [платья] из льна или чесучи — одно с жакетом, одно без ничего, одно с пальто? или, может быть, два с жакетами?» или «Три более нарядных послеобеденных платья — одно с жакетом и соломенной шляпой, другое белое в черный горошек, еще одно с декольте, но не очень глубоким…»). Потом мы могли обсудить ее идеи по телефону; часто мы теоретически говорили о модных концепциях, о том, какие сигналы должен посылать ее гардероб. Джеки играла очень активную роль в выборе своих нарядов. Ей нравились чистые насыщенные цвета — фисташковый, ярко-розовый, желтый, белый. У нее был абсолютно сформировавшийся стиль; она могла попросить внести изменения в мои эскизы. Джеки всегда точно знала, чего хочет, ее вкус был безупречен. Перефразируя Оскара Уайльда, вкусы ее были просты — ей нравилось только самое лучшее.

После получения ее списка и его обсуждения по телефону я посылал ей эскизы с образцами тканей. Она могла заказать десять нарядов одновременно, и все они изготавливались в моей нью-йоркской студии и примерялись на манекенщицу. Потом Кей Макгован отвозила их в Вашингтон для последней примерки, и тут иногда возникали сложности. Эскиз — это эскиз, а готовое платье может выглядеть иначе, чем предполагалось. Небольшое количество платьев она браковала сразу; некоторые отсылались нам в студию, чтобы посадить их по фигуре или поменять ткань или цвет. Например, охотничью куртку из красной шерсти, которая мне очень нравилась, она забраковала из-за того, что ткань была слишком толстой.

Со временем наши рабочие отношения стали комфортнее для обеих сторон, потому что моя команда приобрела нужный опыт. К марту 1962 года, когда Джеки поехала в Индию и Пакистан со своей сестрой Ли Радзивилл, мы настолько хорошо взаимодействовали, что я изготовил гардероб для обеих сестер. 26 марта миссис Кеннеди прислала мне из Пакистана благодарственное письмо. Вот выдержка из него:

«Хочу сказать вам, что все ваши наряды — это просто мечта, я от них в восторге. ОСОБЕННО хорошо белое пальто, оно потрясающее. Теперь, после трех недель ежедневных переездов с места на место, моя одежда пребывает в довольно плачевном состоянии. Жаль, что я не заказала больше, но в следующий раз я это учту.

Складывается впечатление, что слова „Олег Кассини“ стали самыми популярными у индийцев и пакистанцев; наверное, они хотят, чтобы вы делали модели их сари! Когда я вернусь, я пришлю вам свои идеи и наброски новых платьев, потому что я решила послать Париж ко всем чертям! Вы лучше, не говоря уже о том, что с вами гораздо приятнее иметь дело».

^{Образ первой леди}

^{Во время государственного визита президента США в Пакистан. Кассини разработал гардероб обеим сестрам, за что они сделали на фото благодарственную надпись: «Олегу, который сделал нас двоих самыми хорошо одетыми женщинами в Азии — Джеки» и «Олегу — Au revoir Givenchy, Bonjour Cassini! — Ли»}

И все-таки были вещи, о которых мы с Жаклин Кеннеди никогда не могли договориться. Среди них был Париж. Она с пиететом относилась к французским модным домам, особенно почитая Баленсиагу и Живанши. Однажды она предложила мне поехать в Париж, чтобы подробнее ознакомиться с коллекциями других модельеров. «Вам наверняка это интересно, — сказала она. — Кроме того, там живут все ваши друзья».

«Все это замечательно, — ответил я ей, — но есть одно маленькое „но“. Не нужно быть Микеланджело, чтобы стать хорошим модельером. Лишь немногие из тех, которыми так непомерно восхищаются, могут по праву считаться великими дизайнерами».

По моему мнению, чтобы стать великим, надо создать образ, который будет моментально узнаваемым и ассоциироваться только с вами. Костюм Шанель. Принты Пуччи. Нью-лук Диора. Безусловно, у Баленсиаги, Живанши и других встречались прекрасные работы, некоторыми их моделями я восхищаюсь. Но в то же время можно было увидеть на балу потрясающе одетую женщину и не понять, кто автор ее изысканного наряда — Баленсиага, Живанши или даже Кассини. Узнаваемый стиль Джеки был не только плодом моего творчества, но и, в не меньшей степени, результатом ее мировой известности. Это было, так сказать, совместное предприятие. Я точно так же горжусь своими новшествами в мужском гардеробе, когда я через несколько лет выпустил рубашки глубоких, насыщенных тонов. Увидев на улице мужчину, легко было определить: «О, на нем рубашка от Кассини. Это цвет Кассини».