От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

Я посетил развалины, умудрившись сначала в них заблудиться. Большой зал, конечно же, я нашел безошибочно. Ведь это одни из самых знаменитых руин Греции. Это, кстати, единственный греческий храм, предназначенный для собраний, ибо главные церемонии Элевсинских мистерий — в отличие от прочих религиозных празднеств — проводились за закрытыми дверьми.

Главный зал представлял собой крытый театр, способный вместить около трех тысяч человек. Испытания, через которые проходили соискатели посвящения, должны были проходить на глазах у всех, кто посетил мистерии. Что же собой представляли эти мистерии? Ранее считалось, что жрецы вели кандидатов по подземным переходам, где происходили пугающие встречи с духами, и наконец выводили инициируемого на свет дня. Однако раскопки, проведенные в районе Элевсина, не обнаружили ни подземных ходов, ни каких-то механических приспособлений, которые могли бы имитировать появление духов. Элевсин и поныне, по истечении многих столетий, строго хранит свои тайны — столь же надежно, как это делали сами участники инициаций.

В классические времена Элевсинские мистерии не раз подвергались язвительной критике, например со стороны Лукиана. Хватало насмешников и скептиков, но тем не менее никто не выдал тайну обрядов. И до сих пор мы можем лишь догадываться, что же творилось за закрытыми дверями в Главном зале храма Деметры, Телестериона.

Многие греческие философы, включая Платона, с большим уважением относились к церемониям мистерий. По словам Цицерона, он учили людей «не только жить счастливо, но и обрести надежду в смерти».

2

Дорога, ведущая из Элевсина в Коринф, сначала тянется по холмам, где редкие оливы отбрасывают спасительную тень на раскаленные камни. Затем спускается к заливу, где застыли фигурки рыболовов со своими острогами — подобно тем, что изображены на аттических киликсах. Единственный город, который встречается по пути, — древняя Мегара, чьи жители гордятся чистотой своего происхождения.

За Мегарой дорога вновь углубляется в холмы. Она совершает головокружительные подъемы и спуски, проходя по самому краю Скиронских скал, отвесно обрывающихся в море.

Этот участок пути способен серьезно потрепать нервы неопытным водителям. Поэтому все, как правило, испускают вздох облегчения, когда дорога наконец-то спускается в прибрежную долину и бежит вдоль Эгинского залива, чьи голубые воды просматриваются сквозь строй карликовых сосен, выстроившихся вдоль дороги.

Возле Коринфского канала я вышел из машины и пошел пешком через хрупкий на вид чугунный мост. Этот канал протяженностью четыре мили, словно ножом, разрезает глинистый перешеек, который некогда соединял Пелопоннес и Аттику. До того как канал был построен, корабли вынуждены были плыть в обход Мореи с ее зловещим мысом Малея — или мысом Доброй Надежды, как он назывался в античные времена.

Мост высотой в сто семьдесят футов построен как раз посередине канала. Стоя на нем, я обратил взгляд на запад — туда, где на расстоянии двух миль плескались волны Коринфского залива. Примерно такое же расстояние на восток отделяло меня от Эгинского залива.

Хотя целесообразность строительства подобного канала осознавали уже в глубокой древности, проект удалось осуществить лишь в 1893 году. Для нас, современных людей, причины задержки выглядят смехотворными. Всякий раз, как делалась попытка прорыть канал, возникали препятствия, связанные с местными суевериями. Говорили, что стоило вонзить лопату или кирку в землю перешейка, как земля начинала фонтанировать кровью. Многие великие люди того времени — среди них Александр Македонский и Юлий Цезарь — планировали прорыть канал, но каждый раз были вынуждены отказаться от своих проектов.

Одну из попыток сделал император Нерон. Произошло это в 66 году, всего за два года до его самоубийства. В назначенный день Нерон во главе блестящей кавалькады выехал из Коринфа и добрался до того места, где предполагалось рыть канал. Здесь он остановился, достал золотую лиру и исполнил торжественную оду в честь бога Нептуна и его жены Амфитриты. После этого императору передали золотую лопату, он снял пару пластов дерна и забросил их в корзину, которую перенес на собственной спине. Затем обратился с прочувствованной речью к толпе рабочих, среди них находились и шесть тысяч молодых иудеев, которых захватил в плен Веспасиан. Все они были выходцами из мятежной Галилеи — той глухой провинции, где недавно началась Иудейская война. Странно осознавать, что строительство Коринфского канала начинали те евреи, чьи отцы и деды слушали проповеди Иисуса на берегу Галилейского моря.