Читаем От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино полностью

Наше предположение, что этот фильм, показывающий, как человеку избавиться от комплексов, производное все того же психологического паралича, подтверждают два обстоятельства. Во-первых, фильм заканчивается эпизодом, где профессор, держа на руках новорожденного ребенка, показывается на фоне горного ландшафта. Этот эпилог, придающий сюжету фильма откровенно мелодраматический характер, лишает его какого-либо более глубокого смысла. Во-вторых, техническое мастерство Пабста в "Тайнах одной души" достигает апогея. Как явствует из фильма, режиссер не столько интересуется его темой как таковой, сколько возможностью опробовать в этой связи различные кинематографические приемы, — в особенности те, при помощи которых на экране пластически воплощаются психологические процессы. Картина Пабста представляет собой образец поразительного кинематографического мастерства. Когда, к примеру, на психоаналитических сеансах профессор перебирает в памяти обрывки своего недавнего сна, они показываются не в естественных интерьерах, а на белом фоне, который усугубляет беспорядочность воспоминаний. Нет никакого сомнения в том, что Пабст — превосходный психолог, однако свою психологическую утонченность он сочетает с равнодушием к импульсивным процессам, происходящим во внутренней жизни человека. Потамкин в своем истолковании "Тайн одной души" справедливо говорит о Пабсте: "Психологизм превратился у него в пристрастие".

Следующей лентой Пабста явилась поставленная на студии УФА "Любовь Жанны Ней" (1927). Забыв о тайнах человеческой души, он обратился к загадкам охваченного смятением мира. Стилистическое начинание в "Безрадостном переулке" Пабст с большим размахом продолжил в "Любви Жанны Ней". На сей раз сюжет разворачивался не в одной из европейских столиц, а охватывал, по существу, все послевоенное общество Европы, в том числе и Советскую Россию. УФА признала существование большевиков: даже в ее фильмах они выглядели нормальными людьми. Этот факт не должен удивлять, поскольку поведение УФА определялось коммерческими соображениями — то был хороший способ заработать на "русской моде", которая возникла после "Броненосца "Потемкин" Эйзенштейна и "Матери" Пудовкина, имевших в Германии головокружительный успех. Большинство немцев, конечно, восторгались не столько революционным содержанием этих фильмов, сколько их художественным новаторством и ярким национальным своеобразием[100]

.

В основе картины "Любовь Жанны Ней" лежал одноименный роман Ильи Эренбурга. Из-за локально окрашенного сюжета и его мелодраматических обертонов УФА, вероятно, и обратилась к роману Эренбурга. В нем шла речь о любви французской девушки из буржуазного дома Жанны Ней к молодому русскому коммунисту Андрею; начиналась эта любовь в Крыму во время гражданской войны, а подлинной страстью стала в Париже, тогдашнем центре хиреющей демократии. Но где бы ни встречались влюбленные, в их жизнь вторгается нахальный проходимец Халибьев и, точно демон, пускает по ветру их хрупкие надежды. Халибьев — настоящее воплощение тех злых сил, которые распоясываются в периоды смуты, когда нравственные ценности переживают кризис. Такие времена обычно вызывают к жизни ужасные преступления и героические подвиги. Это, вероятно, и побудило Эренбурга создать своих контрастных "черных и белых" героев. В Крыму по политическим причинам Андрей убивает отца Жанны, но та незамедлительно прощает его. В Париже Жанна поступает на работу в сыскное бюро к своему дядюшке, прижимистому буржуа, у которого есть слепая дочь, сущий ангел во вкусе Виктора Гюго или наивного сочинителя из журнала для чувствительных дамочек. Неуемный Халибьев делает Жанне предложение и пытается тут же облапить девушку, а она меж тем сгорает от нетерпения увидеть Андрея. В романе Эренбурга партия посылает Андрея со специальным заданием в Париж. Тут-то и происходит катастрофа, спровоцированная Халибьевым. Он проникает в сыскное бюро и крадет большой бриллиант. Застигнутый врасплох дядюшкой Жанны, он убивает его, а вину ловко сваливает на любовника Жанны. С Андреем покончено, и жизнь Жанны разбита.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»
Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»

Мировой бестселлер! Первая официальная история создания самого популярного сериала в истории!Вряд ли кому-то нужно объяснять, что такое «Игра престолов» и кто его главные герои. Юная Дейенерис, желающая вернуться домой и занять законное место на престоле; храбрый Джон Сноу, ищущий свое место в мире; хитрый Тирион Ланнистер, не желающий мириться со своей участью; и дети Неда Старка, которым пришлось повзрослеть слишком рано – всех их свела воедино Судьба во исполнение древнего пророчества. Каждый из героев прошел длинный путь – они теряли близких, переживали предательства друзей и соратников, совершали ошибки и даже умирали. Обладая невероятной силой воли и желанием восстановить справедливость, так или иначе герои преодолели все испытания Судьбы. Но вы ведь и сами это знаете?Но вы скорее всего не знаете, каким сложным был путь сериала к экрану. Разочарованный в кинематографе Мартин создал «Игру престолов» как произведение, которое невозможно будет экранизировать. Однако через несколько лет телеканал HBO рискнул, и теперь весь мир знает, чем закончилась эта история длинною в восемь сезонов. Эта книга основана на 50 откровенных интервью со всеми участниками съемочного процесса – от продюсеров до актеров. Каждый из них расскажет о том, каково было сниматься в сериале, чем пришлось пожертвовать и какой съемочный день он запомнит на всю жизнь.

Джеймс Хибберд

Кино / Прочее / Зарубежная литература о культуре и искусстве
Собрание сочинений. Том 1. Революция
Собрание сочинений. Том 1. Революция

Настоящий том открывает Собрание сочинений яркого писателя, литературоведа, критика, киноведа и киносценариста В. Б. Шкловского (1893–1984). Парадоксальный стиль мысли, афористичность письма, неповторимая интонация сделали этого автора интереснейшим свидетелем эпохи, тонким исследователем художественного языка и одновременно — его новатором. Задача этого принципиально нового по композиции собрания — показать все богатство разнообразного литературного наследия Шкловского. В оборот вводятся малоизвестные, архивные и никогда не переиздававшиеся, рассеянные по многим труднодоступным изданиям тексты. На первый том приходится более 70 таких работ. Концептуальным стержнем этого тома является историческая фигура Революции, пронизывающая автобиографические и теоретические тексты Шкловского, его письма и рецензии, его борьбу за новую художественную форму и новые формы повседневности, его статьи о литературе и кино. Второй том (Фигура) будет посвящен мемуарно-автобиографическому измерению творчества Шкловского.Печатается по согласованию с литературным агентством ELKOST International.

Виктор Борисович Шкловский

Кино