От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Имеется в виду прежде всего то немаловажное обстоятельство, что вокруг президента стали собираться преданные лично ему и обязанные ему люди, которые в соответствии с классическим законом Паркинсона быстро и энергично осваивали новое административное пространство, плодя все новые и все более влиятельные структуры».[371]

8.3.5. Испанская журналистка Пилар Бонэт написала: «Величайшим секретом кремлевских коридоров оказалось не коварство его новых обитателей, а, напротив, крайняя простота взаимоотношений между теми, кто теперь по этим коридорам передвигался. В посткоммунистической России, как в средневековом государстве, власть измеряется степенью близости к правителю, возможностью непосредственно повлиять на его решения, направить его взор в сторону того или иного документа».[372] За это и шла борьба, что тоже не удивляет.

«Поговаривают о борьбе в президентском окружении, о неуютных отношениях между Филатовым и Коржаковым, а теперь уже между Коржаковым и Илюшиным. Президент верен себе, у него есть пространство для маневра. Жесткий фланг: Коржаков, Барсуков,

Рогозин. Либеральное крыло: Филатов и группа помощников и советников: Лифшиц, Сатаров, Батурин, Краснов, Рюриков и Илюшин», — так писал О.М. Попцов.[373] Некоторые называли Филатова единственным каналом связи президента с демократами.[374]

Как же так? Оказывается, спортивная борьба не заменяла борьбу внутри двора «царя Бориса»! Впрочем, разве в другие времена и в других странах все было по-другому?

Тот же Попцов писал об образовании влиятельного ядра в президентском окружении: «Его основу составили генерал А. Коржаков

(начальник Службы безопасности Президента), генерал М. Барсуков (начальник Главного управления охраны), О. Сосковец (первый вице-премьер), Рогозин (шеф некоего полумифического Аналитического центра при Главном управлении охраны), Бородин (начальник Управления делами администрации Президента). Туда же причислялись два силовых министра — Грачев и Ерин, а также и.о. Генерального прокурора А. Ильюшенко».[375]

В 1994 году стабилизировалось положение Черномырдина. «Ныне Гайдар, Федоров, Памфилова — вся команда радикал-«демократов» сочла выгодным покинуть премьера, вынужденного расплачиваться как раз за их деятельность», — писали в среде патриотической оппозиции.

[376] Но так ласково о премьере говорили только в начале, потом уже стали как о политическом противнике.

В качестве второго уровня двора «царя Бориса» часто были люди из свердловского окружения бывшего первого секретаря Свердловского обкома КПСС. «Действуя и как преемник прошлого, и как человек, воплотивший перемены, Ельцин искал поддержки своих свердловских товарищей, которые, попав в администрацию, стали играть роль опорных столбов президента…

…Любопытно, что как реформаторы, так и бывшие партаппаратчики были одинаково убеждены, что Ельцин принадлежал к ним. В действительности же Ельцин умел ловко играть как теми, так и другими, а временами сталкивал их ради собственных интересов».[377]

8.3.6. Для объективности стоит привести точку зрения критика ельцинской команды. Возьмем одного из самых интересных. Владимир Максимов, человек, который при коммунистическом режиме, вынужден был эмигрировать, а в Париже редактировал журнал «Континент», одно из самых антисоветских изданий. Казалось бы, ему бы только радоваться падению того режима и славить людей его сваливших. Но нет…

В марте 1995 года он написал: «Присмотритесь к лицам людей, находящимся сегодня у кормила власти в России или влияющих на ее общественное мнение. Для себя я делю эти лица на три категории. Первая — откровенно дегенеративные. Вторая — ярко выраженные криминальные. И третья — типично чиновничье-кувшинные…

В самом деле, куда мы катимся, если демократию у нас пестует бывший секретарь обкома,{96} государственное строительство — его земляк, внедрявший там марксизм-ленинизм в пределах сельского ликбеза,{97}

рыночную экономику — зав. Отделом журнала «Коммунист»,{98} обороноспособность — ванька-взводный,{99} а государственную безопасность — и того пуще — недавний пожарный.{100} Можете легко догадаться, что и смену они себе подготовят соответствующую…».[378]

Кстати, Максимов не был одиноким критиком даже среди писателей-властителей дум антикоммунистических времен. Зиновьев и Солженицын вовсю критиковала новую власть Ельцина и его команды. Есть такое русское выражение: за что боролись на то и напоролись. После 1991 года Максимов и Зиновьев не редко публично критиковали руководство РФ.