От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Несколько по иному констатировали это противники коммунистов: «Безусловно, значительным фактором является отказ российских коммунистов от присоединения к договору. Лично Зюганов, уже вкусивший сладости коридоров власти и внутренне приготовившийся встроиться в систему, возможно и подписал бы договор. Он уже неоднократно подавал сигналы о том, что готов преобразоваться в социал-демократа парламентского типа ради допуска в ареопаг принимающих решения. Но партия, приведшая его в Думу, решила иначе, и противостоять ей Зюганову не хватило духу в отличие от Рыбкина. Впрочем, Зюганов

и не мог поступить иначе — он понимает, что вне своей партии он представляет собой политический нуль».[432]

8.7.4. «Завершая церемонию подписания, Ельцин сказал, что отныне «Договор об общественном согласии» стал «реальностью российской жизни», — написал это Кронид Любарский и добавил. — Боюсь, что желаемое здесь выдается за действительное».[433]

Позже в книге о Зюганове авторы отметили: «Об общественном договоре политические силы забыли чуть ли не сразу после его подписания. Заявления некоторых историков о том, что договор обеспечил спокойное внутриполитическое развитие страны в течение двух лет, явно ошибочны».[434] Скандалы и разборки последовали сразу же после подписания, не говоря уже о «первой чеченской войне».

Еженедельник «Новое время» (никогда не отличающийся симпатиями к красно-коричневым) сразу после подписания договора предсказал: «Скорее всего уже в близком будущем страсти по договору будут забыты, как будет благополучно забыт и сам договор. Об этом уже сейчас ясно свидетельствует реакция общества на торжественное событие: по результатам опросов общественного мнения сразу после подписания договора более 52 процентов опрошенных относились к нему безразлично или даже не имели собственного мнения.

Такая реакция понятна. «Договор об общественном согласии» может стать «реальностью жизни» лишь тогда, когда он фиксирует тенденции, действительно вызревшие в обществе. Указывает на то, что общество устало от конфронтации. Но усталость еще не есть согласие. Что «так жить нельзя» — согласны все, но единства о том, как же все-таки нужно жить, еще, к сожалению, не наступило».[435]

Критики договора оказались правы. Уже через несколько месяцев разразилась «первая чеченская война» (пункты 10.1. — 10.6. настоящей книги). Договор не сыграл той роли, которую ему хотели бы придать его авторы. И был забыт вскоре после подписания. Оказалось вот такая судьба ждала «судьбоносный» договор. Ни он первый, ни он последний. Договор не стоил и той бумаги, на которой был напечатан. Даже подписи известных людей не помогли. Мечтать надо было более реалистично и жизнь знать лучше.

Есть такое библейское выражение: глас вопиющего в пустыне. Означает оно призыв к чему-нибудь, который остался без внимания.

8.7.4.

Хотя разумные мысли о возможности реализации общественного согласия высказывались уже тогда. «Именно национальная идея, — писала «Российская газета», — может стать неформальным стержнем общественного согласия. В самое ближайшее время такое направление интеллектуальных и духовных поисков россиян должно стать приоритетным в силу целого ряда обстоятельств: духовного и идейного вакуума посткоммунистической эпохи; практически полной беззащитности сознания значительной части россиян перед мощным напором западных ценностных установок; возможных попыток в странах ближнего зарубежья аналогичных национальных идей — тюркской и т. д.; усугубляющего чувства национальной неполноценности при сопоставлении российских реалий с жизнью развитых стран».[436]

Не стало оно приоритетным, и не потому, что Россия не хотела этого, а потому, что власть вообще не хотела или еще не могла понять этой достаточно простой и банальной истины.

Валентин Зорькин указывал в апреле 1994 года: «Сегодня к гражданскому миру, к общенациональному согласию и примирению призывают все. Беда, однако, заключается в том, что каждый вкладывает в эти благозвучные призывы собственное содержание, зачастую лукавое, двусмысленное и далеко не бескорыстное. Между тем очевидно, что для достижения согласия необходима общенациональная мировоззренческая основа, на которой сошлись бы, наконец, даже наиболее радикальные и непримиримые соперники и противники.

Такой основой сегодня может стать только идеология возрождения Великой России как процветающей и цивилизованной, свободной и ответственной мировой державы, сочетающей свои самобытные исторические особенности со всем тем ценным и передовым, чего сумело достигнуть современное человечество. Хватить сводить счеты! Пора, наконец, поставить на первое место интересы Отечества, а не партийные, сословные или иные корыстные интересы».[437]