От кого хочет миллиардер (СИ)

А Марика сейчас, должно быть, страдает. Еще день-два и точно позвонит под каким-нибудь глупым предлогом. Так, все мои бывшие делали, никак не смирившись с расставанием. Те, что мнили о себе слишком много, намекали по-другому о том, от какого счастья я отказался — публиковали снимки в социальных сетях. В нижнем белье или, самое смешное, с букетами, вероятно, купленными ими же.

Ну да, ну да, я просто обязан был пожалеть о содеянном.

А может, Усольцева не стала выбиваться из строя всех брошенок?

Черт, она же спрашивала однажды, кто мне больше нравится блондинки, брюнетки или рыжие. Я ответил, что неважно, а надо было сказать брюнетки.

И в таком случае сейчас определенно улыбнулся бы от фото Усольцевой в непривычном темном облике. Это же очевидное женское поведение, до приторности банальное.

Ухмыльнувшись, ищу страницу Марики, но в подписчиках ее нет. Вбиваю никнейм по памяти в поиск. Алгоритм выдает результат, по которому сразу становится ясно — Марика добавила меня в черный список.

Интересно.

Конечно, это все ее эмоции, на которые мне совершенно плевать.

Тогда почему, я во втором часу ночи опять не сплю?

Кроме того, ловлю себя за неподобающем для свободолюбивого мужчины занятием — я так и не выпускаю из рук телефон, захожу в мессенджер и пишу Усольцевой «с тобой все нормально?»

Я даже не сразу осознаю это действие.

Очнувшись, спешно пытаюсь удалить сообщение, однако не успеваю. На экране загораются две синие галки. Прочитав, Марика опять исчезает из сети. После чего и здесь блокирует меня и здесь. Злится девчонка. Неудивительно.

И, между прочим, я должен искоренить из себя привычку к Марике, а я думаю о ней, напрасно растрачивая внимание.

С переменным успехом засыпаю под утро, так что ко времени, когда нужно вставать и собираться в офис, чувствую себя неопределенной субстанцией, а не бодрым человеком.

Появившись на работе, первым делом подхожу к стойке секретаря.

— Как там Марика? — спрашиваю у Аллы.

Вид у нее сегодня какой-то отечный.

— А вы для чего выясняете? — приподнимает бровь. — Вы же вроде бы поматросили Усольцеву. Какие могут вопросы?

Тактично кашлянув, быстро оглядываюсь на предмет посторонних ушей. Наваливаюсь локтем на стойку, наклоняясь поближе к Алле.

— Именно. Я вчера по ошибке отправил Марике сообщение. Не очень вышло красиво. Не хочется давать девушке ложных надежд. Как она?

Алла краснеет.

— Она…она…ох, — шепчет. Ее пальцы, которыми она держит шариковую ручку, затряслись. Но сделав глубокий вдох, Алла напрягается, ее лицо становится рассерженным. — Марика в полном порядке, Орхан. Не переживайте, — чеканит и натягивает формальную секретарскую улыбку. — Уж точно не расплакалась, когда прочитала сообщение, а я не успокаивала Марику полночи. Сказала только что вы дурачок, раз выбрали между маленькой жемчужиной и кучей дерьма — дерьмо.

— У тебя язык очень длинный. Знаешь за такие слова его, и отрезать могут, — предупреждаю.

На что Алла тут же захлопывает рот, вероятно, прикусив тот самый язык.

— Ну, это же не я сказала, а Усольцева…

— Не пытайся выставить Марику хамкой. Основной конфликт заключался в другом. Очевидно, Марика тебе в этом не призналась. Так что поблагодари Усольцеву за то, что она до сих пор считает тебя подругой, несмотря на всю грязь, что ты проворачиваешь за ее спиной. Я не хочу делать Марике еще больнее. Только поэтому тебя сегодня не переедет трактор, за оскорбления, которое ты выдумала.

Алла, вжавшись в офисное кресло, отталкивается от пола и откатывается подальше.

— Меня трактором нельзя, — зачем-то хватается за живот. — Артур Мансурович…

— Мне не указ! — перебиваю зарвавшуюся девицу. — Можешь бежать к Толгатову и жаловаться.

Ударив кулаком по стойке, иду в свой кабинет. День тянется скучно. Неотрывно смотреть в монитор ноутбука устают глаза, но едва я делаю передышку на мгновение, прикрыв веки, как в воображении вновь появляется лицо Марики.

Глава 19

Кое-как отсидев этот день в офисе, возвращаюсь домой с искренней надеждой переключиться на что-нибудь продуктивное. Например, проверить, как движется ремонт, но зайдя в особняк вспоминаю, что сам же дал мастерам отгул.

Стены, пахнущие свежей краской, будто давят на меня до такой степени, что я начинаю ощущать физический дискомфорт и нехватку кислорода. Присутствие в доме Усольцевой и мысли о моей вероятной несвободе раздражали, но без Марики становится еще хуже.

Так больше продолжаться не может. Пора ставить прививку от этих отношений!

Решительно поднявшись в комнату, резкими движениями стягиваю с себя офисный костюм. Этой ночью я поеду в какой-нибудь приличный клуб, там наверняка найдется лекарство от моих навязчивых мыслей. Длинноногая пышногрудая пилюля скрасит на сегодня мое одиночество.

Образ лощеного холостяка со слегка взъерошенной прической в белой рубашке и дорогих джинсах мне нравится. Я стал узнавать себя прежнего, до переезда в этот проклятый город. У меня реально засияли глаза, когда беру флакон духов и щедро поливаю себя.

Да, я прежний Байрамов.

Звоню в клуб и бронирую стол.