От конца до начала (СИ)

- Нет. Еще смотритель. Он следит, чтобы все это не утратило первозданный вид, - Шало развернулся к мужчине спиной. - Самыми первыми стоят стеллажи первых королей. Время было неспокойное, мягко говоря, поэтому основные ценности - это доспехи разного рода, амулеты, золотые кубки, мечи и копья с драгоценными камнями. Дакар расширялся, сокровищ становилось все больше, - тут бета на минуту остановился у небольшого стеллажа, на котором не было ничего, кроме различных безделушек. Маленьких, но зато они были сделаны из бриллиантов. - Мой четыре раза прадед-омега обожал бриллианты и коллекционировал их. - Его муж коллекционировал любовников и любовниц. В какой-то момент омеге это надоело, муж его опозорил, пьяным едва ли не отдав на утеху своему брату, и он заколол его ночью. Омегу казнили, естественно, но бриллианты были помещены сюда.

Шало проходил все дальше, попутно вкратце рассказывая Пандару о делах минувшего прошлого. Истории были весьма красочными, будоражили воображение пикантностью и жестокостью.

- Это стеллаж моего отца, - спокойно и совершенно безразлично бросил Шало. Значит, отношения с родителем у него были неахти? - А вот это, - голос беты сразу потеплел, - принадлежало матери.

Шало обошел стеллаж и направился к стене. На ней висело несколько картин разных размеров. В центре был портрет Валенсионы и прежнего короля в полный рост. Отец Шало был коренастым, широким и несколько угрюмым. Волосы, как ни странно, светлые, а не по-южному темные. Зато глаза были совершенно черными. Довольно странный контраст. Что-то кольнуло Пандара внутри, но мужчина не понял, что это было. Тут его взгляд упал на другой портрет, не менее большой. Это была точная копия карманного портрета Валенсионы, вернее, его оригинал. Шало наклонился к самом углу портрета.

- Так и есть, это моя мать и Лорэна, ее сестра.

- Значит надо вести сюда Реджиса?

- Думаю, да.

Когда Пандар вел Реджиса к портрету, мужчина пожалел, что паренек не может восторгаться вслух. Удивление, восторг и желание все потрогать так явно сменяли друг друга на его лице, что альфе было и так все ясно. Но стоило Реджису увидеть портрет в полную величину, мальчишка сразу стал внимательно смотреть на шрам Лорэны. Он посмотрел на Пандара и медленно кивнул. Брови Шало взлетели вверх.

- Значит, моя тетя была здесь, - негромко сказал бета. - Осталось только выяснить как и зачем. Насколько я знаю, она не может ходить.

- Выходит, что может.

*

Через два дня Шало получил письмо из замка тети, что она не покидала его уже многие годы. Бету это озадачило, поскольку он писал не Лорэне, а ее горничной, которая раньше прислуживала его матери. Она всегда была предана Валенсионе и солгать не должна была. Значит, либо Реджис ошибся, либо горничная солгала, либо на свете существует еще один человек с таким же шрамом, как у Лорэны. Третье невероятно настолько, что можно даже не брать этот вариант в расчет. Но выбор между остальными двумя… Оба варианта весьма правдоподобны. К сожалению, доказательств, подтверждающих или опровергающих что-то, не было. А время шло.

Подготовка к спуску флота на воду отнимала почти все время. Это было настоящим событием, а потому требовало особенного размаха. Но не смотря на отсутствие свободного времени, Пандар все никак не мог не думать о том странном чувстве, возникшем у него в сокровищнице. Что-то на мгновение зацепило его внимание, а затем ускользнуло, и мужчина все никак не мог поймать это ощущение снова. Что это было? Он просто смотрел на портрет предыдущего короля. Светловолосый южный король. Ну и что? Насколько знал Пандар, раньше Дакар поддерживал отношения со многими государствами, поэтому нет ничего удивительного, что кровь смешалась причудливым образом в ком-то из потомков, и ребенок вышел светловолосым, но с черными глазами. Пожалуй, во дворце только Ратмир был с волосами пшеничного цвета и серыми глазами. Вполне возможно, что он не из этих краев, Пандар никогда этим не интересовался. Но что-то все равно не давало альфе покоя.

*

Праздник вышел таким же пышным, каким и предполагался. Все те люди, которые работали, не покладая рук, чтобы спустить флот на воду, теперь наслаждались законным отдыхом и слушали речь их короля, который благодарил их, причем весьма искренне, за проделанную работу. После бурных аплодисментов простые люди отправились к огромным столам с разнообразными блюдами и явствами, а придворные отправились на самый роскошный корабль, где и должен был проходить праздник для них. На них были такие же столы, как внизу, люди пили, разговаривали. Шало разговаривал то с одним, то с другим,, явно получая удовольствие от происходящего. Ему нравилось смотреть в их глаза и понимать, что преодолел все препятствия на пути к своей цели, что они не остановили его. И впредь не остановят.