От Орла до Новороссийска

Генерал Деникин как будто искал доказательств необходимости такого решения. Я считал решение это совершенно правильным, о чем и сказал главнокомандующему. Вместе с тем я просил его верить, что в настоящие тяжелые дни я готов принять на себя любую задачу, которую ему угодно было бы на меня возложить.

– Если почему-либо мне в армии дела не найдется, то я, быть может, могу быть полезным в тылу; наконец, ежели бы вы признали нужным отправить кого-либо в Англию, то и там….

– Ну нет, – сказал генерал Деникин, – конечно, вам дело здесь найдется. Мы вас не выпустим, – улыбаясь, добавил он.

– Ваше превосходительство, разрешите мне с полной искренностью коснуться одного личного вопроса. Я ясно чувствую с вашей стороны недоверие и недоброжелательство… Я бы хотел знать, чем оно вызвано.

– С моей стороны? Помилуйте! Если оно есть, то, конечно, только с вашей. Я со своей стороны, особенно вначале, шел к вам всей душой. Вы меня всячески старались оттолкнуть. Ваши донесения облекались в такую форму, что я вынужден был скрывать их от своих подчиненных. С моей же стороны вы не можете указать ничего подобного.

– Это не совсем так, ваше превосходительство; возьмите хотя бы вашу последнюю телеграмму о запрещении командующим армиями съехаться в Ростов. Чем иным, кроме недоверия к вашим помощникам, могу я ее объяснить; что же касается моих донесений, то если они и были подчас резкими, то это только оттого, что я болезненно переживал все горести моих войск.

Генерал Деникин встал.

– Оставим все это, – сказал он, протягивая мне руку.

Мы расцеловались. Однако я ясно почувствовал, что наше объяснение ничего не разъяснило. Генерал Деникин просто хотел скорее кончить тягостный для него разговор.

18 декабря конница противника продолжала наступать. Части полковника Фостикова в районе станции Ровеньки соединились с 4-м Донским корпусом; последний занимал фронт Ровеньки – Картушино. Атаки красной конницы 4-м Донским корпусом были отбиты. Корниловцы в районе станции Бесчинская были атакованы конницей противника и стали отходить на юг, но затем направлены были на село Степановка, куда отступали от Чистякова после тяжелого боя марковцы. При отходе три полка конницы противника отрезали и захватили обоз корниловцев. 2-я дивизия отходила от Сердитой на Степановку, дроздовцы, оставив полк для прикрытия эвакуации станции Иловайская, отступали на станцию Кутейниково. Отход Марковской и 2-й дивизии совершался в весьма тяжелых условиях. Марковцы, отступая от станции Чистяково через села Алексеево – Леоново, были в этом селении атакованы со всех сторон конницей красных, потеряли все обозы, артиллерию и часть пулеметов и едва пробились к селу Степановка, где расположились совместно с корниловцами. 2-я дивизия, отступая от Сердитой на Степановку и Мариновку, проходя мимо Алексеево – Леоново, также была атакована конницей красных и, отбивая ее атаки, отошла к деревне Мариновке, преследуемая частями 4-й и 6-й дивизий Буденного.

19 декабря из района Степанович корниловцы были направлены в район Новоселье Тузловское – Аысогорская. 2-я дивизия выступила в район Равнополье – Писаревка, что в 20 верстах северо-восточнее станции Матвеев Курган. Дроздовская дивизия сосредоточилась в районе станции Амвросиевка. Алексеевская дивизия, не принимавшая участия в этих боях, начала подходить к станции Неклиновка, куда она была направлена еще 14 декабря.

Части группы генерала Кальницкого к этому времени отошли в район станции Рутченково (Терская бригада) – станции Кураховка (Полтавский отряд) и селения Питайловка – Голицыновка (части 5-го кавалерийского корпуса). По сведениям из других армий, Кавказская армия закончила эвакуацию Царицына, Донская – оставила линию Северного Донца.

На левом фланге 4-й Донской корпус, значительно пополненный и крутыми мерами командующего Донской армией приведенный в некоторый порядок (из одних только расформированных огромных обозов корпуса было отправлено в строй 4000 казаков), одержал победу, выбив противника из ряда хуторов, лежавших в балках Должин и Медвеженка, отбросив его на север и заняв хутора Ивановский, Медвеженский и деревню Варваровку, причем захвачено было 6 орудий и 12 пулеметов. Части войск Новороссии на левом берегу Днепра сосредоточились на линии Покровское – Абазино; станции Чаплино и Мечетная были заняты красными. На правом берегу Днепра у Кичкаса наш отряд вел бой с шайками Махно. От Кременчуга наши части отошли на линию Александрия – Користовка. На Фастовском направлении мы отошли в район Городище. На Винницком и Жмеринском направлениях наши войска сосредоточились к населенным пунктам Зятковцы и Рахны.

Тяжелый, многосотверстный фланговый марш моих войск был закончен. Армия выполнила почти невыполнимую задачу и, отразив все удары подавляющего по численности врага, вышла на соединение с донцами. Труднейшая операция эта – редкий пример в истории военного искусства. Выполнить ее могли лишь войска исключительной доблести.