От Орла до Новороссийска

При подходе к оврагу перед окраиной деревни, которую мы должны были пройти мимо, не заходя в нее, поручик Долгополов был послан с разъездом осмотреть ее, так как деревня была перпендикулярна нашему движению и тянулась с юга на север. Он, как опытный разведчик, переправившись через овраг, не поехал по улице деревни, а двинулся «задами», через огороды. Проехав так часть деревни, он свернул на линию домов и стал опрашивать жителей о том, есть ли здесь какие-нибудь воинские части. Некоторые говорили, что ничего не знают, другие будто бы видели, что прошли какие-то солдаты, а на вопрос, белые или красные, отвечали, что теперь тут не разберешь, кто проходит, так их много здесь. По ответам было видно, что они не хотят говорить правды. Тогда поручик Долгополов поехал вдоль улицы по направлению к полку, всюду было тихо, в избах не было света, чувствовалась тревога. Он снова свернул на огороды и поехал навстречу полку. Была полная тишина. Когда он проехал деревню, из нее раздалась четкая команда, и последовали залпы по голове колонны полка. В это время эскадрон уже прошел деревню, а головная часть полка выходила из оврага. Остается предположить, что об отсутствии в деревне красных командиру полка было доложено по данным дополнительного разъезда, который осмотрел деревню, проехав по ее улице перед самым вступлением в нее эстонцев. Конечно, полный осмотр отсутствовал, и я должен сказать, что причиной этого были непрерывные бои в течение месяца, мороз и ночной переход полка с центрального участка дивизии на ее левый фланг. Неприятным в этом было то, что есаул Милеев{126}

уехал, не сдав полка временно назначенному командиром полка поручику Левитову, который нагнал полк на походе, перед этой деревней.

Мое впечатление от боя (полковник Левитов)

Я только что прибыл в полк, временно заменив отстраненного от командования его командира полка, есаула Милеева, и тут же началось выступление ночью, в снежную бурю. Эскадрон конных разведчиков, я со штабом полка, связные и несколько пулеметов составляли голову колонны полка. Эскадрон заблаговременно осмотрел деревню, противника в ней не обнаружив, и полк, пересекая деревню, без остановки продолжал движение. Перед деревней и вдоль нее был непроходимый глубокий овраг с единственной гатью на дороге. Когда я с эскадроном и пулеметами был уже за деревней, в самой деревне поднимается сильная стрельба. Я со своими останавливаюсь, посылаю добровольно вызвавшегося казака узнать, что случилось, и через каких-нибудь 15 минут он возвращается и докладывает, что эстонская пехота атаковала головной батальон, со стороны которого была слышна слабая стрельба. В колонне находился помощник командира полка капитан Франц{127}

. Тогда и теперь, в эмиграции, в Париже, в 1964 году, ныне здравствующий командир эскадрона уверяет, что деревня при ее осмотре была пуста.

Моя жена, сестра милосердия В.С. Левитова{128}

, так освещает этот момент: ее санитарная повозка шла за головным батальоном, и при подходе к деревне красные атаковали нас в левый фланг. Перешедший батальон и одно орудие покатились в овраг, к гати. Эстонцы взяли несколько десятков наших в плен, и ее в том числе, но в этот момент с нашей стороны по эстонцам и нашим пленным прошла одна пулеметная очередь, от которой все разбежались, в том числе и наши пленные. Сестра попала в дом священника, была там принята как сестра его семьи и потом соединилась с нами, когда мы взяли Ростов на один день. Отрезанная же часть за это время выяснила, что деревня вся наполнена пехотой Эстонской дивизии. Первоначальная попытка открыть по деревне огонь из всех наших пулеметов, находившихся с эскадроном, блестяще провалилась, потому что они отказались работать – замерзли. Мысль пробиваться через густо наполненный эстонцами фронт с непроходимым оврагом, с потерей всех пулеметов и конского состава, была отброшена. В этот момент со стороны, куда мы должны были двигаться, в темноте показался разъезд, мы подпустили его вплотную и взяли в плен. Он, оказывается, шел от кавалерийского Эстонского полка при их дивизии. Когда я установил, что четыре наших батальона не рискуют переходить в атаку через единственную гать на дне оврага, я решил двигаться по маршруту согласно приказу. При приближении к ближайшей деревне мы встретили конную заставу, сбили ее и, к нашему огорчению, установили, что мы плотно окружены кавалерией. Начинался рассвет, и мы, заняв несколько домов на отлете и отогрев пулеметы, начали отстреливаться. В таком положении прошел день и ночь до рассвета следующего дня, с наступлением которого мы увидели со стороны нашего движения кавалерийскую лаву, от которой красные отскакивают. Мы сочли ее за высланную нам поддержку и с успехом прорвались к своим. Вышли мы на участок 2-го Корниловского Ударного полка, 3-й же полк вышел тоже на этот участок, оставив в овраге сорвавшееся с гати орудие.

* * *