От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Поэзия Вийона неразрывно связана с непростой судьбой этого человека. Все его стихи являются отражением жизненных ситуаций, реакцией на происходящее вокруг. Творчество Франсуа считается глубоко реалистичным и философичным одновременно. На фоне стихов поэтов эпохи Возрождения с их романтическими образами, цветущими садами, поющими птицами и стрелами любви особенно контрастно читаются баллады Вийона, полные боли, крови, слез, истинных чувств простых людей, голого реализма. В то же время поэт первым применил иронические интонации и даже сарказм, говоря о собственной жизни и ее перипетиях, а в некоторых произведениях – и гротеск, утрирование образов. Сквозь строки стихов виден живой человек, со своими грехами и недостатками, страданиями и мечтами, не идеализирующий ни себя, ни других.

Талант Франсуа Вийона, несмотря на многовековую пропасть, глубоко почитали Илья Эренбург и Осип Мандельштам, Николай Гумилёв, Николай Рубцов, а жизни и творчеству поэта посвящены многочисленные монографии и исследования. Нужно сказать, что акмеисты вообще боготворили Вийона, считая его своим предшественником. Так, Николай Гумилёв в своём знаменитом стихотворении «Шестое чувство» явно пытается подражать своему великому предшественнику:

«Прекрасно в нас влюбленное виноИ добрый хлеб, что в печь для нас садится,И женщина, которою дано,Сперва измучившись, нам насладиться.Но что нам делать с розовой зарейНад холодеющими небесами,Где тишина и неземной покой,

Что делать нам с бессмертными стихами?Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.Мгновение бежит неудержимо,И мы ломаем руки, но опятьОсуждены идти всё мимо, мимо.Как мальчик, игры позабыв свои,Следит порой за девичьим купаньемИ, ничего не зная о любви,Все ж мучится таинственным желаньем;

Как некогда в разросшихся хвощахРевела от сознания бессильяТварь скользкая, почуя на плечахЕще не появившиеся крылья;Так век за веком – скоро ли, Господь? —Под скальпелем природы и искусстваКричит наш дух, изнемогает плоть,Рождая орган для шестого чувства».

Из его произведения под названием «Большое завещание» мы приведем стихи, в которых неизвестно чего больше – сознания своей собственной неудачливости и никчемности, упования на милость божию или просто иронии над жизнью в целом. Мы читаем то, что он сам предлагает в качестве своей собственной эпитафии:

«Да внидет в рай его душа!Он столько горя перенес,Безбров, безус и безволос,Голее камня-голыша,Не накопил он ни грошаИ умер, как бездомный пес…Да внидет в рай его душа!Порой на господа греша,Взывал он: «Где же ты, Христос?«

Пинки под зад, тычки под носВсю жизнь, а счастья – ни шиша!Да внидет в рай его душа!»(Пер. Ф. Мендельсона)

У Вийона имеется стихотворение, где он говорит о том знании вещей, которое дала ему жизнь. Он знает и понимает «решительно все на свете. И только одного он не понимает – это самого себя». Здесь возрожденческая личность, так высоко ставившая свои собственные знания, а также и глубины своего собственного самоутверждения, несомненно, приходит к признанию краха такого напряженного индивидуализма. Из этого признания невозможности понять самого себя наряду с пониманием всего окружающего мы приведем последнее четверостишие стихотворения:

«Я знаю, как на мед садятся мухи,Я знаю Смерть, что рыщет, все губя,Я знаю книги, истины и слухи,Я знаю все, но только не себя».(Пер. И Эренбурга)