От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»

— Ага, — произнес Инспектор, багровея вновь: он начал понимать.

— …относится к рибонуклеопротеидам,[80] — добавил Горчинский, словно извиняясь за необходимость уточнять такие банальные истины.

Инспектор откинулся на спинку кресла и с восхищенной яростью думал: «Ну и подлец! Ну и хулиган! Ну, погоди ты мне…» Директор по-прежнему глядел в окно, дробно постукивая белыми сухими пальцами по столу.

Горчинский продолжал, не меняя тона:

— Одновременно производились также микроскопические срезы коры с последующим химикофизическим анализом в целях выяснения изменений, возникающих в невронах[81]

и невроглии. Как известно, в невроплазме, кроме обычных в любой клетке органоидов, содержатся неврофибриллы и субстанция Нисселя — или, что то же, тигроидное вещество. Оказалось, в частности, что нейтринное облучение задерживает тигролиз и — более того — при определенных условиях увеличивает количество… [Далее текст отсутствует.]

Более подробно описывались и другие случаи нарушения техники безопасности:

— В вашем Институте… А в других институтах? А на предприятиях? Комлин — это восьмой случай за последние полгода. Восьмой! Варварство, варварский героизм… Изволите видеть: в январе двое океанологов-практикантов — мальчишка и девчонка — выгружают из батискафа приборы и самовольно опускаются на дно Сейшельской впадины. Восемь тысяч метров. Мальчишка умер, девчонка отдышалась и заявила, что приборы дают противоречивые показания. В феврале буквально за минуту до старта выволакивают из беспилотной ракеты аспиранта-метеоролога. Очень торопился товарищ, ему нужно было проверить какие-то там данные. В том же феврале на Таймыре взорвалась фотонная ракета. Пятеро сотрудников в ясном уме и трезвой памяти садятся в автомобиль и едут на место взрыва. Двое умирают, трое гниют заживо, заявляют, что добыли ценнейшие данные, и называют вас рутинером и консерватором. Каково? В марте выходит из строя реактор на одной из сибирских АЭС. Кибернетические манипуляторы повреждены, и инженер лезет в реактор голыми руками. В апреле…

— Умер?

— Кто? Инженер? А вы как думаете? И еще были дела… в апреле, в июне.

В более поздних вариантах черновика «Шести спичек» еще существуют отличия от окончательного варианта рассказа.

Помня, что дело происходит в будущем, Авторы убирают замечание директора, обращенное к Горчинскому («Вы не на суде. Инспектор не следователь. Не будьте мальчишкой… Помогите распутать это дело…»), вычеркивают привычные времени написания фразы из речи Инспектора («А дело в том <…> что я не специалист по нейтринной акупунктуре. Я специалист по теории приводов. Всего лишь. И судить по собственным впечатлениям не имею права. Партия послала меня на эту работу не для того, чтобы фантазировать, а для того, чтобы знать. А вы — мальчишка, товарищ Горчинский: Комсомолец, научный работник, а в партизанщину ударился. И еще истерику здесь закатывает») и из его мыслей («Пусть этот петушок сегодня не работает. Ему есть о чем подумать»).

В окончательном варианте директор распорядился, чтобы вскрыли сейф Комлина с рабочими записями. В раннем черновике:

— Да, документы, — вспомнил Директор. — Они затребованы больницей. Врачи пытались уяснить причину заболевания Комлина, но так ничего и не поняли. Говорят, слишком много физики. — Директор слабо улыбнулся. — Я уже звонил им, документы они перешлют.

И далее, когда Директор сообщает Инспектору свои соображения по этим рабочим записям: