От сумы и от тюрьмы не зарекайся

Я много думал над этим вопросом, в том числе переворачивая свою жизнь, страница за страницей, и пришел к выводу, что пока я не был бы убежден на сто процентов в отношении лица к преступлению, следствие не получило бы в моем лице такого рода помощника. Да и в случае убежденности, я говорил бы то, что происходило на самом деле, но не поддакивал по поводу и без, как это, к сожалению, происходило в суде.

Но у каждого свой жизненный путь, свои нравственные устои. И в конце жизни каждый будет отвечать за все свои поступки. Не за чужие, за свои.

Какой бы благородной не казалась цель, помочь родному следствию, нужно быть честным перед самим собой, иначе велика вероятность, что в тюрьме окажется не тот человек. Не тот, который реально совершил преступление, а тот которого назначили виновным. Причем с целью, которая может совсем не совпадать с вашей.

И еще. Слушая показания большинства потерпевших, пришел к неутешительному выводу о том, что им не интересно установить истинных виновников. Они заходили в зал уже заряженные чудодейственным посылом органов следствия. Переубедить их, находясь в клетке, не представляется возможным, тем более, когда судья обрывает обращение к ним, любые ссылки на опровергающие доказательства.

Этот безупречный судья Куйбышев А. И., вообще забыл, что он судья. Отрабатывая свои социальные обязательства перед статусными фигурантами дела, которые остались за рамками процесса (бывшая прокурор Иркутска, бывший председатель Иркутского Областного суда), а также заискивая перед цельным депутатом и местичковой олигархшей, судья представлял и исследовал доказательства, замещая и прокурора, и судью…

Так вот, не хочу говорить о всех потерпевших от преступлений. Это было бы неправильно и не справедливо по отношению к ним. Но большинству и не нужна была истина. Они жаждали мести, а она плохой советчик.

Потому, думаю, что, даже изучив сведения, истребованные судом о прослушке, сопоставив их с показаниями Ниязова о наружном наблюдении, они не поколебались бы в своей позиции, не понимая уже, что она умело навязана охранкой. Чему есть масса способов, отработанных в течение десятилетий.

Во всяком случае я пытался и пытаюсь не скатываться в тупое мычание «Я НЕ ВИНОВЕН». Но стараюсь объективно подходить к разным вопросам, вставая на ту или эту сторону. Я провел в тюрьме много лет. Много думал. Все случившееся прошло перед моими глазами момент за моментом. Я сам себе был судьей. Со мной стряслась страшная беда. Я много выстрадал за эти годы. Однако рассудок мой в полном порядке, и я способен трезво оценить ситуацию. Во всяком случае хочется в это верить.

Открываем широкую дискуссию по презумпции невиновности, согласно ст. 14 УПК РФ, статьи 49 Конституции РФ – обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Эта обязанность лежит на стороне обвинения. При этом все сомнения толкуются в пользу подсудимого. Поэтому речь может идти только об оценке доказательств, а это всегда штука субъективная. Например, старый пожарник, прослуживший всю жизнь в консерватории, на вопрос, чем отличается виолончель от скрипки, скажет, что виолончель дольше горит.

Очень надеюсь, что я не «старый пожарник» и не выдаю желаемое за действительное по вопросу документов о прослушке телефонных переговоров и изложенных в них сведениях, показаний Ниязова о наружном наблюдении, а объективно излагая факты, при двустороннем анализе, прихожу к правильным выводам:

1. Не было никакой группы. А представленные выводы не более чем выдумка охранки. Все остальное фабрикация уголовного дела.

2. В случае доказательной виновности, ответственность должны нести и сотрудники милиции, на глазах которых совершались преступления.

При этом вывод №2 не может быть половинчатым, поскольку это свидетельствует о необъективности и вызывает сомнение в законности, что в силу презумпции невиновности должно толковаться в мою пользу.

Отсутствие оценки этого вопроса вообще, также порождает сомнение в законности выводов суда о виновности, и более того, нарушает право на защиту, поскольку любой приводимый довод о невиновности, подлежит обязательной оценке. Устранение суда от оценки этих доводов, свидетельствует кроме прочего, о необъективности суда, а значит об отсутствии беспристрастности. О чем неоднократно подавались заявления об отводе судьи Куйбышева А. И., которые он рассматривал (иногда отказывался рассматривать) сам. Абсурд российского «правосудия».

«Оружие»

Прежде чем описывать все обстоятельства, необходимо отметить несколько фактов, которые старательно преподносили СМИ и некоторые официальные лица.

ФАКТ ПЕРВЫЙ: ни у кого из обвиняемых из дома не изымалось оружие. Единственным изъятым оружием из моей квартиры являлся карабин «Сайга 410К», который я хранил на основании лицензии РОХа. То есть абсолютно законный гладкоствольный карабин. При этом следует учесть, что номер и год выпуска моего карабина стараниями следствия и экспертов в последствии был изменен. Правда причины этого так и остались не ясны.