От сумы и от тюрьмы не зарекайся

Пока шла проверка, я отказывался от ознакомления, о чем указывал в графике и приводил причины отказа. Теперь меня выводили для того, чтобы я написал очередной отказ от ознакомления. После чего уводили в камеру. Пару раз пытались обшмонать до написания отказа, но выводной Володя пресекал эти поползновения, за что я был ему благодарен. Ближе к лету 2007 ознакомление продолжилось в старых адвокатских кабинетах. Стало еще хуже. Помещение 4—5 кв. метров, в котором находились двое обвиняемых, следователь и 3—4 черепашки. Окон нет, вентиляции нет.

Я прекрасно понимал, что эти упыри специально создали условия, чтобы дело не изучалось, но пролистывалось очень быстро. Но видеть эти глумящиеся рожи было выше моих сил. Да и жена, огромное ей спасибо, находила время, разрываясь между ребенком и мной, чтобы сделать копии дела. Так что, по большей части, я представлял, о чем идет речь и на чем эта грязь основана.

В начале лета меня вновь вывели из камеры (я уже был в другой камере, где довольно безобразные личности ежедневно вели разговоры о том, что в суде невозможно защищаться, если не прочел дело. Однако меня это не трогало. Я долгое время могу находиться сам в себе – спасибо тренеру, в свое время научил некоторым техникам медитации, но привели в кабинет к операм. Там находился руководитель следственных долбогномов – Романов Роман Михайлович, тот еще упырь. Разговор пошел об ознакомлении, что мешает, что сделать и т. п. Я выдвинул условие, буду знакомиться, но без черепашек. Кроме того, в ознакомлении с вещдоками (оружие, автомобили) было отказано. После разговора осталось чувство незавершенности, которое появилось через пару часов после прихода в камеру. У меня была замечательная штучка, в которой очень хорошо прятался телефон, всегда на виду, но «без бутылки» не разберешься. Но камера маленькая, сокамерники ублюдки. В общем кто-то из них увидел, как я все это делаю. Как я уже сказал, меня через пару часов, вызвали с вещами, а вещей, в основном бумаги, было много. Но ладно, собрался, повели, но не в камеру, а на сборный пункт. Подумалось, сука, неужели на этап… Нет. Нет, привезли на шмон и начали все просматривать. Однако, я сразу же увидел, что шмон формальный. Пока дело не дошло до хорошей штучки, где лежал телефон. Инспектор, ранее неоднократно вертевший эту штучку в руках, вдруг нашел способ ее вскрыть. Конечно же, «совершенно случайно», и достал телефон. Жаль ее, очень удобная была для тюрьмы, но ничего не поделаешь. Я успел выхватить его из рук и разбить об пол. Благо полы бетонные. Но факт есть, трубка найдена, сексоты сработали. Впоследствии им не очень повезло. Одного убили в лагере, другой жил в качестве петушары.

Обычно проходит несколько дней. Но, похоже, вопрос был решен заранее, то после шмона меня сразу же отправили в карцер на «новый» корпус. Небольшая камера, по окна в земле, бетонный пол. Даже летом я был там в термобелье и мне не было жарко.

Вот так закончился разговор с Романовым Р. М.

Вместе с тем, я продолжил отказываться от ознакомления с делом. Мне отказывали в свиданиях, и я сидел в карцере все лето. Такое вот наказание за отстаивание своих прав.

Я подавал жалобы, некоторые судьи понимающе кивали (или делали вид), но решения выносились в пользу долбогномов. Летом 2007 меня вывезли на судебное заседание, судья Чернова Е. В. рассматривала ходатайство следователя в установлении сроков ознакомления с делом. Эта судья удовлетворилась доводами следствия, то есть коллег своего мужа. Иначе с этой судьей и быть не могло. Установила она мне срок до 10.07.2007. Так, а я и не знакомился с делом, отказался от этого. Но добила меня ее формулировка: «Обвиняемый Старожилов А. В. не выразил свой отказ от ознакомления с материалами уголовного дела в надлежащей форме…».

Один из столпов сюрреализма, основатель перформанса, эксцентричный, неподражаемый и совершенно безумный Сальвадор Дали – лузер по сравнению с судьями России. Тексты их решений, вот высшее искусство – перевернуть, сука, все с ног на голову. Это надо суметь. Абсурд во всей его красе. На мой вопрос, а какой отказ будет надлежащим, внятного ответа я не получил. Да и глупо было бы ждать другого. Один сюр страшнее другого… к этому начинаешь привыкать. И это плохо, потому что осознаешь, что перестаешь быть человеком, а становишься биомассой, с которой судьи, подобные Черновой, делают, что хотят.