Отблески Версаля

Еще в 1696 году курфюрст выдал разрешение еврею Изахару Халеви Берману поселиться в Дрездене и ни разу не пожалел об этом. Этот финансист сменил ермолку и лапсердак на придворное платье и уже через год обеспечил курфюрсту десять миллионов талеров на расходы по завоеванию польской короны. Финансист сменил имя на Беренд Леман и превратился в уважаемого члена общества, благо Август выдал ему и семье охранную грамоту. Теперь он еще и руководил финансовой деятельностью графини, ибо та по своей корысти, давая деньги в рост под очень высокие проценты, часто попадала впросак. Время от времени она нарывалась на проходимцев, исчезавших с деньгами и оставлявших ей только ничем не обеспеченные расписки и векселя.

Графиня фон Козель набрала такую силу, что даже высокие особы, посещавшие Дрезден, оказывали ей королевские почести. В июне 1709 года Августа с двухнедельным визитом навестил его двоюродный брат, король Дании Фридрих IV в сопровождении свиты из 116 человек. Финансовые дела Августа постепенно поправлялись, он сумел сколотить армию числом 15 000 человек и искал союзников, дабы возобновить борьбу за польскую корону. Король Прусский предпочел воздержаться от этой сомнительной затеи, император Священной Римской империи равным образом решил держаться в стороне от назревающего конфликта, так что своего единственного союзника Август видел только в Дании. Король Фредерик IV был большой охотник до женского пола, стоит только упомянуть о том, что он дважды при живой жене вступал в морганатический брак. Некоторые угодливые священнослужители попытались оправдать сии греховные поступки тем, что они соответствуют библейской традиции патриархов иметь нескольких жен. Датчанин также слыл страстным поклонником балета.

Дабы потрафить вкусам кузена, Август освободил из тюрьмы итальянского балетмейстера Анджело Константини, которого упек туда в 1701 году на пожизненное заключение якобы за неуплату налогов, а на самом деле за то, что тот весьма наглым образом домогался его фаворитки. Фантазия освобожденного от физических и моральных оков творца расцвела пышным цветом, и курфюрст вереницей блестящих празднеств и несказанных удовольствий превратил визит кузена в незабываемое событие. Запланированные две недели растянулись на месяц. Надо сказать, что законной супруге Августа, Кристиане-Эберхардине, выпала незавидная роль статистки на задворках этого праздника жизни. В частности, когда было устроено аллегорическое шествие богов по Дрездену, датский король облачился в одежды Юпитера, Август — Аполлона, графиня фон Козель — Дианы, окруженной нимфами и музыкантами на колеснице, влекомой двумя белыми оленями. Курфюрстина же Кристиана-Эберхардина в белоснежных покровах изображала всего-навсего скромную жрицу в храме Весты, богини домашнего очага и целомудрия. Фредерик Датский настолько превозносил красоту, ум и обхождение Анны-Констанции, что Август даже почувствовал себя несколько уязвленным, но своей желаемой цели он все-таки добился. Ослепленный таким роскошным приемом, датский король уверовал в финансовое благополучие и могущество Саксонии и вновь вступил с Августом в союз против Швеции. Победа войск царя Петра над шведами под Полтавой лишь укрепила его во мнении, что эра несокрушимого превосходства Карла ХII в Европе клонится к закату. По здравой оценке ситуации к союзу присоединился и Фридрих Прусский. Воодушевленный этой поддержкой, Август отправился в Польшу вести переговоры о возврате трона.

24 октября 1709 года Констанция родила вторую дочь, Фридерику-Александру. Роды вновь были чрезвычайно тяжелыми, она несколько дней находилась при смерти. Поэтому на случай ее кончины были сделаны необходимые распоряжения: штатгальтер, князь фон Фюрстенберг, приказал, чтобы «в силу особых причин» все ее имущество как в Дрездене, так и в Пильнице было опечатано. Услышав о тяжелом состоянии роженицы, Август примчался в Дрезден и отправился в Польшу только тогда, когда стало ясно, что Анна-Констанция выздоравливает. Через месяц после родов графиня последовала за ним в Варшаву. Детей она оставила под присмотром своей матери, которая увезла их в поместье Депенау. Обеих дочерей король легализовал, в особой грамоте они объявлялись «узаконенными королевскими и курфюрстскими детьми и высокорожденными графинями фон Козель», причем делалась ссылка на договор, тайно заключенный с Анной-Констанцией фон Козель.