Отбор сокровища у нагга

– Да, это не наши захоронения. Южнее, на том конце пустыни живут люди, строящие высокие пирамиды. Именно они хоронят своих мертвецов таким образом. Этот живчик был сильным магом, вот почему я не смог его подчинить. Его упокоили с особыми почестями, это обряд Хун-мун-ра. – Я молча смотрела на воришку, ничего не понимая в торжественных похоронах. – Наивысшее наказание. Скорпионы должны были его объесть до костей, – объяснили недалёкой мне. Я побледнела от услышанного, похоже, у меня теперь всегда будет прекрасный цвет лица, больше никаких газовых вуалей от солнца, буду загорать в своё удовольствие, аристократическая бледность мне обеспечена. – Но они не съели его. Наш покойничек каким-то образом подчинил их. Теперь это его верные слуги. Лишнее доказательство, что упокоенный здесь некромант очень сильный.

Я вздрогнула, представив вечность в закрытом гробу, пока голодные скорпионы ползают по тебе, жалят и дерутся за место, с которого удобней отщипывать клешнями куски плоти от тебя.

– Крышка гроба была исцарапана изнутри, а она сделана из камня…

– Прекрати! – Завизжала я, и на моих глазах выступили крупные капли слез. – Кто может быть настолько жесток, чтобы сотворить с живым человеком такое?

Лицо вора посуровело.

– Ты лучше спроси: что сделал этот человек, чтобы заслужить такое?!

Я замолчала, утирая слезы. И ёжу было понятно, что не за хорошие заслуги с чужеземным некромантом так обошлись.

Вор больше не рассказывал мне страшных вещей, вместо этого с каким-то детским восторгом осматривал добытое.

Над горизонтом поднималось жаркое солнце, мы были в нескольких километрах от каравана.

Ещё требовалось дотащиться до лагеря.

* * *

Грязная, пыльная и уставшая я вползала в пределы лежбища вполне знакомых ублюдов. В заднем отделе шальвар и внизу штанин как-то особо неприятно позвякивали драгоценности. Нет, золото и камни я люблю, но не когда они у тебя в набедренной повязке, колют острыми гранями в мягкие участки тела. Всему свое место, ожерельям – на шее, а не в трусах.

Пустынный вор тащился за мной, ни на минуту не выпуская из рук своё клейкое золото. Мумиё воняло так, что мне казалось, проще попросить пустынного скунса посикать на тебя, или закопаться в песок, кишащий жуками-вонючками. Я не знала, чем ещё перебить этот стократно усилившийся на жаре запах.

В то время, как мы тащились к месту стоянки, я мечтала о том, как придя в свой караван, прикажу набрать полную ванну воды и смою с себя этот мерзкий запах.

В какой-то момент усталые шаркающие шаги за спиной остановились.

– Э-э-э… – расхититель усыпальниц рассматривал зверей каким-то подозрительным взглядом, будто это они испортили воздух, а не его драгоценное мумиё. Хотя любые кишечные газы кораблей пустыни просто амброзия по сравнению с мумиём. – Знакомые ублюды… Я воровал в этом караване раньше? – Осведомился расхититель гробниц.

Черт! Очередная проблема! Лучше бы я бросила его в пустыне! – уже не в первый раз мелькнула мысль.

Я вскинула голову к звёздному небу и завыла.

Пришлось бегать по лагерю туда-сюда, звеня штанами, прячась за невозмутимыми ублюдами и воровать для вора. И молиться пустынным богам, лишь бы пронесло, и никто тебя не увидел при ярком свете дня. Одежда погонщика, чалма охранника со свободным краем, чтобы замотать лицо, незанятый ездовой ублюд. Пинками поднять вредную тварь и, прячась за ней, сопроводить к нищеброду на окраину лагеря.

А потом он заявил, что голоден. Не ублюд, а голодранец. Думала, прибью гада. Но этот мелкий засранец заявил, что я жестокая и бессердечная, он поделился со мной своими последними припасами, а мне для него и чёрствой лепёшки жалко! Пришлось возвращаться в лагерь в очередной раз, украсть бурдюк воды и еды для нищего обжоры. Какой позор! Я граблю свой собственный свадебный караван! И это я, Фирюза, самая любимая дочь султана Аш Ша`харна!

Убитую солнцем и усталостью, Пан Арш`хан нашёл меня возле моей палатки. Я крепко спала, обняв несчастного ублюда за шею.

* * *

До столицы добрались в считанные дни.

Вор, одетый, обутый, накормленный и даже не пешком, плёлся позади каравана. Он ничего не делал и изображал из себя то погонщика, то охранника, в общем, вполне успешно сливался с местностью и обстоятельствами.

Я, покачивалась, ехала на элефанте.

Джинн, как Акын: что вижу – то пою, (благо, никто не слышал этих пошлостей) завывал из носика лампы, висевшей на моем поясе.

Пан Арш`хан успешно вёл караван через пустыню. Когда мы приблизились к городу, поехал вперёд и заскочил на огонёк к своему премногоуважаемому старшему брату шахзаде Арш Арш`хану. Не без подарков, разумеется. Кто идет в гости к родственнику с пустыми руками?

Нас пропустили в столицу вне очереди, в отличие от остальных менее предприимчивых путешественников, которым суждено томиться несколько дней под стенами великого города, ожидая того момента, когда очередь дойдёт до них.

Я, помощники, тысячи слуг, элефанты, ублюды и один скользкий как мумиё, но такой же пахучий вор, вместе мы вплыли в гостеприимно распахнутые ворота города Аш`шар.