Отбор. Вне конкурса

— Поэтому я тебя и нашел, — сказал Ивар. — Вспомнил твои настойчивые расспросы про библиотеку. И решил, что именно здесь тебя надлежит искать в первую очередь. Как видишь — не ошибся.

— А как ты выбрался из толпы? — полюбопытствовала я. — Я испугалась, что они тебя на кусочки растащат.

— Испугалась, но не подумала помочь мне, — с претензией фыркнул Ивар. — Пришлось справляться самому. Благо, что опыт бегства от девиц у меня имеется, и немалый.

Уел, что называется. Даже возразить нечем. Боюсь, он обидится еще сильнее, если узнает, что я даже обрадовалась представившейся удобной возможности улизнуть от него.

Поэтому я предпочла сделать вид, будто не услышала его в высшей степени справедливого замечания. Вместо этого принялась с преувеличенным интересом озираться, изучая обстановку библиотеки.

Увы, здесь по-прежнему было слишком темно. Все, что я видела — это стройные ряды книжных шкафов, которые скрывались где-то в темноте.

— А где библиотекарь? — спросила я. — Неужели за таким богатством никто не присматривает?

Ивар неопределенно пожал плечами. Нагнулся за книгой, которой я так и не огрела его по затылку, поднял ее и поставил на прежнее место.

— Думаю, я смогу помочь тебе, — сухо сказал он. — Что именно тебе надо? Хотя нет, не говори. Позволь сам угадаю. Полагаю, ты ищешь книги о большой и чистой любви?

В последней фразе мужчины скользнула откровенная насмешка. Он едко ухмыльнулся, глядя на меня в упор.

— Э-э… — протянула я. — Вообще-то, нет.

— А что тогда? — не унимался Ивар.

Я полезла в карман сарафана, где хранился листок с загодя выписанной литературой, необходимой для подготовки реферата.

Ивар наблюдал за мной все с той же усмешкой. Ну что же, думаю, сейчас я сотру улыбку с его губ.

— Пожалуй, начну я с труда Якова Одинокого, повествующего о делении искусства невидимого на основные ветви, — проговорила я. — Затем мне нужен учебник по истории Огненных веков, когда происходили основные гонения на магов. Если останется время, то не отказалась бы полистать книгу о способах определения магического потенциала в определенном человеке.

По мере моего рассказа брови Ивара поднимались все выше и выше, а улыбка становилась все слабее, пока полностью не исчезла.

— Занятно, — констатировал он, когда я замолчала. — Очень занятно.

И сделал паузу, видимо, ожидая, что я как-нибудь поясню столь странный выбор для вечернего чтения.

Но я и не собиралась этого делать. Вот еще! Я ни перед кем не обязана отчитываться, в конце концов.

— Ну хорошо, — продолжил Ивар, осознав, что объяснений не последует. Чуть повысил голос, обронив: — Хареон, ты слышал?

Хареон? Я изумленно завертела головой, выискивая, к кому бы мог обратиться Ивар. Это еще кто такой? Мне казалось, в библиотеке никого нет.

И неожиданно я услышала протяжный стон. Он, казалось, доносился со всех сторон сразу. И было в нем столько затаенного страдания и боли, что мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом.

— К-кто это? — запинаясь, спросила я, борясь с невыносимым желанием спрятаться за спину Ивара.

Тот снисходительно посмотрел на меня. Его глаза заискрились затаенным смехом. Ишь ты, еще и потешается надо мной!

— А эта та причина, по которой гостям дворца не рекомендуется приходить в библиотеку без какого-либо сопровождения, — милостиво пояснил Ивар, вдоволь насладившись моей растерянностью. — Так сказать, охранник, который следит за сохранностью императорского имущества.

— Вы звали…

Я гулко сглотнула, услышав это. Голос, казалось, был повсюду. Он обнимал меня, проникал под кожу. И нес с собой холод. Ледяное дыхание смерти.

Призрак!

Догадка мелькнула в голове подобно молнии. Этот самый Хареон — обычный призрак.

И я внезапно успокоилась. Страшит всегда неизвестность. А призрак — это вполне себе обыкновенное явление. Ну, то есть, я до сих пор не сталкивалась с привидениями. Как-то боги миловали. Но я много читала про них. Поэтому знала, что они обычно редко вмешиваются в дела живых. Напугать — да, могут. Сознательно навредить — вряд ли. Последнее возможно только в случае кровной вражды. То есть, если человека долго и мучительно убивали, а потом неупокоенному духу представилась возможность отомстить своему врагу или его потомкам. А я точно знаю, что в моем роду таких ужасных происшествий не было. Хотя, не скрою, иногда мне хотелось подвергнуть пыткам братьев. Особенно когда они раскидывали по всему дому свои грязные вещи, а мне приходилось за ними убирать. Но в остальном у нас на удивление мирная семья.

— Архивариус-призрак, — с демонстративным спокойствием произнесла я. — Эка невидаль! От императорского дворца я ожидала чего-нибудь более впечатляющего.

— Впечатляющего, говоришь. — По губам Ивара промелькнула быстрая усмешка. — Ну как скажешь. Только, чур, потом не обижаться. — И добавил уже громче, обращаясь к кому-то за моей спиной: — Хареон, приказываю, явись! Покажи свой истинный облик.