Отборная попаданка архидемона 3

Мой вопль прерывают крики, оглушительный грохот выстрелов. От ужаса меня трясёт. Неведомая сила сдёргивает меня с Кэсса. Тёмные фигуры его оттаскивают, утыкают лицом в землю, сцепляют руки за спиной. Лучи прожекторов режут воздух, тени мечутся среди фигур. Меня тоже роняют, прижимают к дороге, и асфальт царапает скулу. Тяжесть чужого тела ломит поясницу, а выкрученные руки отзываются болью.

«Это конец», – мелькает парализующая мысль.

А потом в ноздри ударяет сладкий запах, и страх отступает, сменяясь осознанием, что ничего страшного не происходит. И существа вокруг меня – они мои друзья, хорошо, что они здесь. Я расслабляюсь.

– Кажется, восприимчивая, – произносит сладчайший голос.

– Перестань! Если будем сдавать её властям, она не должна быть под феромоном.

Феромон порабощает волю, влюбляет в его хозяина, но это так приятно, что стоит порадоваться возможности ощутить столь изысканные чувства!

– Да ладно, я немного, чтобы не намагичила чего. Для дела ведь можно…

Меня поднимают на ноги. Рядом, в окружении таких же тёмных фигур, покачивается Кэсс со ссадиной на бледном подбородке. А мне так хорошо…

Над нами раздаётся продирающий до мурашек, до самых костей протяжный, оглушительный металлический скрежет. С неба обрушиваются и звонко раскалываются накопители магии, осыпая залитую светом прожекторов дорогу разноцветными кристаллами.

Несколько лучей прожекторов в окнах и на крышах резко дёргаются вверх и озаряют исполинские прутья решётки и крылатую тёмную фигуру.

Демон с огромными рогами висит над нами, хлопая чёрными крыльями. Его глаза пылают лиловым. Таким до боли знакомым лиловым! Зачарованная этим сиянием, знакомой формой рогов, я не сразу понимаю, что необъятная решётка, закрывающая воздушное пространство гетто от проникновения внутрь и вовне, движется, словно её выкручивает неведомая сила.

Эта неведомая сила – магия! – разрывает прутья толщиной с мою руку, выворачивает их прямо надо мной, растаскивает во все стороны, чтобы открыть дорогу Леонхашарту.

Он прилетел за мной.

Глава 25

– Лео… – шепчу я, и очарование инкубов слетает, разбивается вдребезги. И пусть руки скованы за спиной, мне легко и свободно, словно у меня тоже крылья, словно я могу летать.

Болезненный скрежет металла больше не оглушает, и мурашки ползут по коже не от этого звука, а от восторга – горячие, приятные.

Зависший над нами Лео великолепен, он круче Супермена и Бэтмена вместе взятых, он такой… невероятный! И рога у него всё же красивые. Только волосы почему-то с белым оттенком…

– Архидемон… – выдавливает кто-то рядом. – Это архидемон!

Прутья решётки продолжают разгибаться, расширяя разрыв в клетчатом небе гетто. Свет прожекторов окутывает Лео, лиловыми всполохами проявляются на чёрной броне линии, стягивающиеся к сияющим полусферам миниатюрных накопителей магии.

В последнем рывке решётку выгибает и растаскивает так широко, что дыра достаточно велика для размаха исполинских крыльев Лео.

– Магия… – чьё-то придыхание: с ужасом и благоговением. – Настоящая…

От меня отступают, пятятся, бегут, падают. Кем-то опрокинутый Кэсс отползает. Вокруг нас полно вооружённых демонов, но никто не смеет стрелять. Глядя вверх, на Лео, замечаю на раскрывшейся решётке знакомый смазанный силуэт. Похоже, Саламандра пробралась по ней понизу и вылезает наружу. На миг она проявляется, будто позволяя мне себя увидеть. «Молодец, девочка!» – успеваю подумать, прежде чем внимание снова захватывают глаза Лео.

Ветер от его крыльев взлохмачивает мне волосы. Лео приземляется рядом. Какой он высокий и красивый. Мы стоим в свете прожекторов, словно на сцене.

– Настя, – Лео обхватывает меня, прижимает к груди, и я вдыхаю его родной аромат, такой горячий с хвойными нотами. И почему-то ещё запах гипсолитовой пыли.

Наручники на моих запястья изгибаются и соскальзывают вниз. Их звон кажется слишком громким. Пальцы Лео зарываются в мои волосы, он целует мой лоб, моё лицо, почему-то мокрые ресницы.

– Настя, милая моя, драгоценная моя… Настя… Настя…

Судорожно выдохнув, он прижимает меня крепко-крепко, и крылья окутывают меня, отгораживая от яркого света, от множества посторонних глаз. Обнимаю его за талию, прижимаюсь. И плачу. Так глупо плачу.

– Лео, Лео…

Ох, хватит этой сентиментальности!

А слёзы всё равно текут, щиплют ссадину на щеке. Кажется, сейчас всхлипну. Совсем расклеилась.

– Они тебя обижали, – рокочет Лео, и земля под нами дрожит в такт его словам, дребезжат стёкла.

Вдалеке, за пределами гетто с отключённой системой магиндикации, взвывает сирена – знакомый сигнал о превышении допустимой концентрации магии.

А земля дрожит, и всё вокруг дрожит, хрустят стены домов, асфальт.

– Они посмели к тебе прикоснуться…

Асфальт трескается.

И я понимаю, что это Лео, это его сила сотрясает землю и готова всё сокрушить в наказание за то, что меня схватили. Но при всей этой разрушительной силе он прижимает меня так трепетно, что я даже боли в свезённой об асфальт скуле не ощущаю.

– Тихо, тихо. – Крепче обхватываю его. – Всё нормально, я сама виновата, просто забери меня отсюда, Лео, прямо сейчас.