Отдай мою кровь

– Проще и спокойнее – не учитывать часть донорской крови, заготовленной отделением переливания, – говорит он. – Если завотделением и старшая сестра в доле, то это практически безопасный вариант. Пойди отследи – сколько было взято на самом деле. Но тут возникает денежная проблема. Донорам нужно платить. Даже те, кто сдает кровь безвозмездно, получают бесплатный обед или денежную компенсацию на питание в размере пяти процентов от действующей величины прожиточного минимума…

– Могу предположить, что деньги – не проблема, – уверенно говорит Маша.

– Но зачем? – Виталий Станиславович удивленно разводит руками.

– Строго между нами! – предупреждает Маша и понижает голос до шепота. – Кровь нужна для подпольного производства омолаживающих препаратов.

– Шарлатанство! – хмурится Виталий Станиславович.

– Шарлатанство, – соглашается Маша. – Но спрос большой.

«Эти деятели еще пожалеют о том, что перекрыли мне путь на сцену, – думает она. – Жалкие, ничтожные людишки… А вот я им покажу! И докажу!».

Верхний Сволочок, 12 февраля 2019 года, вторник, 14:15

В роскошном и пустом зале кафе «Сквознячок» за центральным столом сидят Албасов и Наина Семеновна. Албасов, как обычно, в костюме, а на Наине Семеновне надето старомодное синее атласное платье, обильно отделанное кружевами. На плечи небрежно накинута белая вязаная шаль с длинными кистями. На голове – синий атласный тюрбан с той же самой брошью. Шею украшает ожерелье из крупных белых жемчужин, на руках – привычное обилие колец.

Перед Евгением Васильевичем стоит доска с нетронутым стейком рибай, а перед Наиной Семеновной – тарелка с запеченной на гриле форелью, тоже нетронутой. Обоим не до еды – каждому хочется поговорить о важном.

– Знали бы вы, Евгений Васильевич, как больно разочаровываться в людях, – говорит Наина Семеновна с проникновенной печалью в голосе. – То, что я вам рассказала, это только лишь пара примеров… Всего так сразу и не расскажешь, да и не привыкла я плакаться в жилетку, не такой у меня характер. Мне просто хочется, чтобы в моей жизни все было хорошо. Дочь-красавица у меня есть…

– Ах! – Евгений Васильевич томно закатывает глаза.

– Внук-умница имеется, – продолжает Наина Семеновна. – Для полного счастья нужен еще зять, который бы меня уважал и которому я могла бы доверять…

– Наина Семеновна! – Евгений Васильевич смотрит на свою собеседницу с обожанием и восторгом. – Если бы вы были бы моей тещей, то я бы вас на руках носил и пылинки бы с вас сдувал! М-м-м! О-о-о!

– На руках Светочку носить будете! – строго говорит Наина Семеновна. – У нее сердечко нежное, она любит всякую романтику. А мне нужно уважение, только и всего.

– Какой же он все-таки гад! – Евгений Васильевич снова закатывает глаза и сокрушенно качает головой. – Подонок, тварь, скотина! Я всегда знал, что он мразь, но не думал, что до такой степени! Хотите, я его закажу? Я не собирался доходить до крайностей, надеялся ограничиться политической борьбой, но после того, что вы рассказали…

Красный камень на тюрбане Наины Семеновны сверкает яркой искоркой, но Евгений Васильевич этого не замечает.

– Не надо крайностей, – Наина Семеновна отрицательно качает головой, а затем подается вперед, накрывает своей рукой лежащую на столе руку Евгения Васильевича и задушевно говорит: – Ты, Женечка, новую жизнь начинаешь, а новую жизнь нельзя начинать с плохого. Он сам сдохнет, от тоски и зависти, когда ты станешь главой округа и мужем Светочки. Или до того… Впрочем, это неважно.

– Наина Семеновна … – лепечет Албасов, – если бы… разве… какое счастье… Вы не шутите?

– Никакая мать, если только она не конченая ехидна, не может шутить счастьем своей дочери! – Наина Семеновна откидывается на спинку стула и строго смотрит на Евгения Васильевича, который под ее взглядом теряется окончательно. – Вы любите Светочку?!

Евгений Васильевич энергично кивает несколько раз.

– Вы хотите стать главой округа?!

Следует очередная серия энергичных кивков.

– Вы будете примерным мужем и зятем?!

В порыве чувств Евгений Васильевич вскакивает со стула, который отлетает в сторону, бухается перед Наиной Семеновной на колени, бьет себя кулаками в грудь и выкрикивает:

– Клянусь!

На шум являются два официанта, но Наина Семеновна взмахом руки велит им уйти. Официанты тут же исчезают. Наина Семеновна смотрит на Евгения Васильевича тяжелым испытующим взглядом, который вызывает у него дрожь, но глаз он при этом не отводит.

– Встаньте! – наконец говорит Наина Семеновна. – И помните, что вы поклялись. При свидетелях!

– При каких свидетелях? – Евгений Васильевич недоуменно озирается по сторонам.

Форель звучно бьет хвостом по тарелке, а затем приподнимает голову и смотрит на него. Стейк подпрыгивает и протяжно мычит. Евгений Васильевич стремительно бледнеет, закатывает глаза и оседает на пол.

– Квелые нынче пошли мужики! – говорит форели Наина Семеновна. – Чуть что – сразу в обморок! Тьфу!

Форель кивает головой и дважды бьет хвостом по тарелке – ваша правда, мадам!