Отдай мою кровь

– А голова тебе зачем? – усмехается Маша. – Ладно, будем считать, что мы еще не полностью опустившиеся люди. А лица можно активированным углем измазать. На вокзале в аптеке купим.

– Слушай, а что, если, этот Крюков окажется не ханыгой, а нормальным челом? – Алексей задумчиво морщит лоб. – Может, тебе нужно было одеться поприличнее?

– Если он окажется нормальным челом, то мы к нему соваться с вопросами не станем, – Маша стучит себя по лбу кончиком указательного пальца – соображать, мол, надо. – Он же просто пошлет нас подальше – и все. Но мы сможем собрать о нем информацию у местных ханыг.

– Под каким предлогом?

– Да хотя бы скажем, что он – твой старый приятель, с которым ты десять лет не виделся, а сейчас хочешь у него денег попросить …

Теперь Алексей стучит себя по лбу кончиком указательного пальца.

– Логика у тебя хромает? – говорит он. – Десять лет не виделись – и денег попросить?

– У ханыг она хромает еще сильнее, – отвечает Маша. – Их, кроме выпивки ничего не интересует. Пообещай проставиться в случае успеха – и дело в шляпе.

Тверь, 16 февраля 2019 года, суббота, 09:55

Кабинет заведующего отделом заготовки крови областной станции переливания. Заведующий, полный розовощекий мужчина средних лет, сидит за столом и кричит на стоящего напротив Максима, одетого в летную куртку и старые серые джинсы:

– Да у вас что – коллективное помешательство?! Второй день толпами ходите! Что значит «нельзя ли без бюрократии»?! Существует определенный порядок!..

Максим молча выходит из кабинета. В коридоре к нему подходит пожилой мужчина в мятом коричневом плаще. Мужчина пытливо заглядывает в лицо Максиму и сочувственно интересуется:

– Вам тоже от ворот поворот?

– Да, – грустно отвечает Максим. – А я так надеялся… Денег ни копейки. Пойду в областной больничке счастья попытаю.

– Не ходите, – советует собеседник. – Я только что оттуда. Дохлый номер. Только Надежда Федоровна, дай ей Бог здоровья, в положение входила…

– Федоровна – человек! – говорит Максим, не представляя, о ком идет речь.

– Но ее уже второй день нет, – собеседник сокрушенно качает головой. – Болеет.

– От такой жизни как не заболеть? – вздыхает Максим.

– Это на нее убийство главного врача так подействовало, – собеседник понижает голос до шепота. – Мне рассказали, что он не захотел сотрудничать с о̀рганной мафией…

– С оборотнями в погонах? – уточняет Максим.

– Да при чем тут оборотни?! – удивляется собеседник. – С мафией, которая органами торгует! Почками и всем прочим. Знаете, что они с ним сделали? Выпотрошили подчистую в больничном туалете! Забрали все органы, включая глаза, только кишки оставили!

– А я не знал, что глаза пересаживают… – Максим тоже понижает голос. – И куда же теперь можно податься?

– А никуда! – собеседник хмурит лохматые брови. – Жди, пока Федоровна выйдет. С кровью сейчас много непонятного происходит. Шурин мой в Коржино на свиноферме работает, так он рассказал, что на днях они свиную кровь разливали по донорским пакетам и этикетки с данными на них клеили. Начальство велело. Рубишь фишку?

– Нет, – честно признается Максим.

– Они ее сдают куда-то, под видом человеческой, – шепчет собеседник, озираясь по сторонам. – Вот же жучилы! Ничего святого для них не существует! Эту кровь больным же будут переливать…

– Сволочи! – прочувственно говорит Максим. – Ладно, мне пора. Пойду у мебельного покручусь, может заработаю чего-нибудь. Суббота все-таки, магазинный день.

Он прощается с собеседником за руку, выходит на территорию станции и быстрым шагом идет к воротам. Оказавшись на улице, Максим достает из кармана куртки телефон и нажимает одну из кнопок быстрого набора.

– Машуль, у меня новость! – говорит он. – Нет, не клюнули. И в областной больнице, как мне сказали, тоже дохлый номер. Я о другом. Разговорился сейчас с одним чуваком, у которого шурин работает на свиноферме Зажерильского в Коржино. Так он рассказал, что они на днях разливали свиную кровь по донорским пакетам и клеили на пакеты этикетки. Прикинь… И я не знаю. Это ты у нас – мозговой центр… Мне одно ясно – он не нашел ту кровь, которую спионерили вампиры и решил проблему таким образом.

Москва, 16 февраля 2019 года, суббота, 14:30

Комната в «сталинском» доме, требующая косметического ремонта. Обшарпанная мебель советского производства. В центре комнаты за прямоугольным столом сидят Маша, Алексей и хозяин – мужик лет тридцати с пропитой рожей и трясущимися руками. На заменяющей скатерть газете – плавленые сырки, две банки кильки в томатном соусе, несколько кусков черного хлеба, початая бутылка водки, полуторалитровая пластиковая бутылка с пивом и три граненых стакана. Стаканы на удивление чистые, да и вообще в комнате порядок, а вот хозяин выглядит весьма неопрятно.