Отдаленные последствия. Том 1

Ложась в постель и укутываясь одеялом, Инга была уверена, что мгновенно заснет. Но сна не было. Нарастали головная боль и ломота в мышцах, появился озноб. Пришлось встать, чтобы вместо гламурной кружевной ночной сорочки надеть теплую пижамку и сверху халат, хотя и понятно, что это может спасти от реального холода, но не от озноба, вызванного лихорадкой. «Я же худо-бедно медик, а веду себя, как… – с досадой подумала Инга и вдруг поймала себя на том, что радуется. – Я так расстроилась, когда сегодня почувствовала тяжесть и усталость, на Тёмку злилась, все раздражало, еле удержалась, чтобы не нагрубить ему. Испугалась, что начала физически сдавать и не смогу больше тащить привычную нагрузку. А оказалось, что это всего-навсего обычный грипп! Недельку поболею – и снова к станку».

Она на цыпочках вышла из спальни, заглянула в комнату, где на диване устроился Артем, прислушалась к его дыханию, ровному, едва уловимому. Прошла в кухню, сделала большую чашку горячего чаю с медом и лимоном, не издав ни единого звука, только закипающий чайник немножко пошумел. Вернулась в спальню, поставила чашку на прикроватную тумбу, устроилась в постели и открыла тетрадь с записями Игоря Выходцева.

«Умирающий Ванечка как объект научных исследований…

Врач, пропустивший симптомы смертельного заболевания…

Думаю, ты понимаешь, что с таким опытом я просто не мог довериться нашей отечественной медицине. Не будем обсуждать, прав я был или нет, не доверяя нашим врачам, остановимся на факте: я им не доверял. И очень не хотел умирать.

Лечение в Европе стоит дорого, это общеизвестно. Я выскреб накопленные «подкожные», продал все, что мог, взял кредит. Этого хватило не только на первую поездку для консультации с онкологами, но и на операцию. Деньги на терапию давали моя бывшая жена и ее новый муж, за что я буду благодарен им до самой последней секунды своей жизни. Кроме терапии нужно было оплачивать билеты для каждой поездки и аренду квартиры с сиделкой, потому что меня так крутило и ломало от капельниц, что я с трудом передвигался. На это моих средств уже не хватало.

Помнишь, я упоминал о том, что мне после разговора с доктором Новицким в голову пришли некие мысли? Сначала одни, потом другие. Эти другие мысли помогли мне перенести операцию и – через месяц после выписки – первый курс терапии. Они отвлекали меня, заставляли думать о будущем. Будущее это виделось мне коротким: почему-то у меня совсем не было надежды на стойкую ремиссию, уверен был, что все равно умру, и хотел только одного: чтобы моего недолгого будущего хватило на то, что я собирался сделать. Я разрабатывал план, прикидывал последовательность действий. Подпитывал свою ненависть, читая множество материалов в интернете. Во время терапии я чувствовал себя плохо, и это еще мягко сказано, но меня заверили, что в интервалах между курсами самочувствие станет практически нормальным, обычным.