Отдаленные последствия. Том 2

– Но с дворником все равно нужно поработать, – упрямился Есаков. – Я съезжу.

Конечно, нужно, кто ж спорит. Но не тебе, старший лейтенант Женя.

– Ты будешь делать то, что скажет майор Хомич. – Голос Антона звучал по-прежнему бесстрастно. – На сегодняшний день он для тебя – старший группы.

– А кто к дворнику поедет?

«На него прям управы нет, – с неудовольствием подумал Зарубин. – Совсем берегов не чует. Интересно, он от природы такой, или привычка к папенькиной защите позволяет думать, что ему все можно? Про субординацию этот хмыреныш, похоже, и не слыхал».

Сергей встал из-за стола, демонстративно резко повернул ключ в замке сейфа, сунул связку в карман.

– Дворником уже занимаются, – коротко сообщил он. – Во избежание траты времени на новые вопросы скажу то, чего говорить не хотел. Лично мне это крайне неприятно, но под подозрением вы все. До единого. И пока эти подозрения не развеются, историей с блогером будут заниматься другие сотрудники.

Есаков никак не мог угомониться, и слова про нежелательность «новых вопросов» явно пролетели мимо него.

– Так Антон только что сказал, что блогером будет заниматься Колюбаев. Как же…

– Так же. – Зарубин слегка повысил голос. – Я принял другое решение, вы его слышали. Разглашение тайны следствия – прерогатива УСБ, работать будут они, мы туда не суемся, пока они сами не попросят. Антон, продолжай совещание. Я к руководству.

Аппаратные игры

– Про видео слышал?

– И слышал, и смотрел. Все уже знают.

– Что министр говорит?

– Такое говорит, что никому не пожелаешь услышать. Под Большаковым земля горит.

– Ну, поздравляю, теперь тебе и карты в руки.

– Да погоди, рано радоваться, там не все просто… Может выясниться, что утечка не от его людей.

– Не от его – значит, от моих, без вариантов.

– Ты про следствие забыл. Думаешь, Барибана поставили на это дело, потому что он лучший?

– Я слышал, Барибан – тяжелый алкоголик, им управлять легко, потому и поставили.

– Разбежался! Барибаном управлять – рулилка отвалится. Он действительно один из лучших, с этим не поспоришь, и связи у него такие, что с ним ничего невозможно сделать. Творит, что захочет, никого не боится. От него давно пытаются избавиться, но окаянства не хватает. А теперь вот и повод подвернулся. У всех свой интерес. И у тебя тоже. Комитету Барибан мешает, нам – Большаков, а тебе кто?

– Мне? Никто не мешает. Что за вопрос?

– Ой, да неужто? Говорят, у тебя засланный казачок появился, за которого сильно просили, и ты не мог отказать. Казачка-то иметь под задницей не очень комфортно, правда? Крепкое основание его задвинуть тебе не помешало бы. Заодно и того, кто просил, можно на место поставить, показать, кто в лавке хозяин. Чисто профилактически, чтобы в дальнейшем не обременял тебя просьбами. Что, я не прав?

– Прав. Ты всегда прав, когда трезвый.

Каменская

Она катастрофически проспала! Это же надо было так отрубиться! На часах начало двенадцатого. В квартире полная тишина. И собака же…

Настя в ужасе вскочила, сунула ноги в тапочки и рванула в ванную. Бруно! Несчастный Бруно, голодный, невыгулянный. Сидит там один и не понимает, что происходит, дадут ли ему когда-нибудь поесть и сходить в туалет или так и придется помирать без еды и воды, зато с организмом, переполненным отходами жизнедеятельности.

Записка, прикрепленная к двери санузла, сразу бросилась в глаза, и Настя облегченно выдохнула. Чистяков встал вовремя, собаку покормил и выгулял, уехал на работу. Снизу пририсовал смешную рожицу.

Зарубин позвонил, когда Каменская уже пила кофе. Голос у него был такой, что Насте показалось, будто все эти материалы профессора Стекловой утратили свое значение и стали Сергею совсем неинтересны. Ей сразу расхотелось делиться результатами своих ночных бдений.

– Есть что-нибудь жизненно важное? – спросил он.

– Ничего особенного. Просто наблюдения и кое-какие соображения. Давай я твоему мальчику все расскажу при встрече.

– Хорошо.

– Отчество у мальчика есть?

– Зачем тебе? Он пацан совсем, просто Витя.

– Сережа, проснись! Чтобы куда-то войти, нужно или иметь пропуск, или быть в списках.

– Блин, не сообразил… Прости, Аська, навалилось тут всего, голова кругом с раннего утра. Щас, момент.

Из телефона донеслись шаги, звук открывающейся двери и приглушенный голос Зарубина:

– Лейтенант, тебя как по батюшке?

Ответа Настя не разобрала, услышала только неторопливый деловитый басок.

– Игоревич он, оказывается. Вишняков Виктор Игоревич.

Она записала имя на листочке. Включила компьютер, нашла нужный сайт, вышла на страницу кафедры уголовного права и криминологии, просмотрела список профессорско-преподавательского состава. За полтора десятка лет, прошедших с того времени, когда Анастасия Каменская писала диссертацию в качестве соискателя, состав обновился почти полностью, но кое-кто, с кем Настя была знакома, еще остался.