Отдам любовь в хорошие руки

Возвращаемся на кухню. Хозяин варит кофе, а я вижу огромное небо, которое находится прямо за окном кухни. И вдруг понимаю прелесть тринадцатого этажа. Так близко к Богу!

Он начал новую жизнь с новой женщиной в новой квартире. И позвал меня на свой праздник. Он ждал вопроса: зачем? Но я не спросила. Когда-то мы начинали вместе, каждый в своем деле. И вот, спустя несколько лет, у него свой бизнес, новая евроквартира и евромашина и даже новая семья — короче, все атрибуты успешного человека. А я все вольный художник, иными словами, безработная, по-прежнему свободная, читай — одинокая, и совсем не помолодевшая за эти годы. Конечно, я могла бы сделать карьеру, но не хотелось прогибаться. Я могла бы выйти замуж, но не хотелось размениваться.

Небо за окном покрылось облаками и тучами. Интересно, чем они отличаются? Облака пропускают солнечный свет, а тучи нет.

— Как ее зовут?

— Вера.

— Хорошее имя. Знаешь, второй брак — это триумф надежды над опытом. Пусть твоя надежда оправдается.

— Как тебе квартира?

— Главное не стены, а начинка.

— Все зависит от женщины, а она очень старается.

Я еще раз огляделась. Нигде ни соринки, ни единой вещички, которая бы выдавала характер обитателей или их отношения. Лишь букетик красивых, но уже увядших роз — и больше ничего.

— Я схожу в ваш «Версаль», и мы поедем.

В ванной больно резанули взгляд два банных халата. Моего среди них не было. Господи! Может, человек искренне хочет поделиться со мной своим счастьем, а я не в состоянии даже порадоваться за него. Вот уж поистине: зависть — скорбь о чужом благополучии.

«Родственная душа» подвезла меня к дому. Поднимаюсь в свою квартирку, выглядываю в окно и понимаю, что Любовь, как Вера и Надежда, у каждого своя, а небо одно на всех и оно есть в каждом окне.

И все же зачем он возил меня на экскурсию? Разве свое счастье демонстрируют посетителям? Мне всегда казалось, что его берегут и прячут от посторонних. Но много ли радости быть в раю, если оттуда нельзя послать хотя бы открытку с видами?

Прошло несколько лет. Я позвонила ему просто так. Захотелось услышать голос человека, который когда-то был очень дорог. Он предложил встретиться, я согласилась.

Он подъехал на новой серебристой машине. Я была в том же платье, что много лет назад. На улице было душно, в салоне автомобиля работал кондиционер. Там был свой микроклимат: приятная прохлада и ненавязчивая музыка. И за рулем сидел мужчина моей мечты. Правда, давней мечты.

Он почти не изменился. Те же интеллигентные манеры, та же аристократическая худоба. Отсутствие морщин и седины красноречиво говорило о благополучном бытии. Но что-то в нем было не так. Я не могла понять что. Туфли и борсетка подобраны в тон. Мобила последней модели. Та же прическа, те же глаза. Что не так?

— Ну как ты? — Я хочу знать, счастлив ли он.

— Нормально. Живу, работаю. Все как всегда. А ты? — Его, наверное, интересует, с кем я сейчас.

— У меня новое назначение. Я теперь начальница.

— Насколько я тебя знаю, — он осекается, — то есть знал, ты не умеешь командовать.

— А я и не командую, я руковожу.

Говорить не о чем. Мы исподтишка рассматриваем друг друга. Он все так же хорош. Мужчина, которому идут годы. Я не знаю, что он думает обо мне. И ловлю себя на том, что мне совершенно все равно, что он думает. Я вдруг отчетливо понимаю, что в нем не так. Он чужой. Совершенно чужой, посторонний мужчина, в котором я пытаюсь найти родные черты и не нахожу. Я его больше не люблю.

— Давай выпьем за то, что все у нас хорошо. — Я поднимаю бокал.

— Я за рулем, так что выпей за нас двоих. — Он улыбается.

Когда-то на заре нашего знакомства мне приснился сон: будто он надел мне на шею цепочку с крестиком. Это была даже не цепочка, а цепь. И не крестик, а крест. И все эти годы я носила этот крест. И вот сейчас его вдруг не стало, и я почувствовала облегчение.

Я залпом выпила мартини и поднялась. Мы сели в машину, и я, взглянув на себя в зеркальце, с удовольствием отметила, что мне годы тоже идут на пользу.

ДЕВКА НА ВЫДАНЬЕ

Нелегкая это работа — быть девкой на выданье. Чтобы на тебя был спрос, надо быть в меру глупенькой и недоступной и достаточно обеспеченной и молодой. Но где же взять эти «в меру» и «достаточно»? Ведь недоступности никогда не бывает в меру, а денег всегда недостаточно.

Всеми прелестями незамужней девицы Ирина наелась уже сполна и перешла тот рубеж, когда готова была выйти замуж за любого, лишь бы поменять статус. Уже позади остался период поиска и становления, романы с женатыми и разведенными, случайные связи и ненужные знакомства. Сейчас она знала, чего хотела. А хотела она замуж за иностранца и чтобы увез он ее отсюда куда-нибудь в обеспеченную Европу и устроил райскую жизнь в обмен на молодость и любовь.