Отдам в хорошие руки, или Как наверняка попасть в черный список нянь

В этой семье была своя идеология воспитания. С подобным феноменом я не сталкивалась нигде. Семья нашла в интернете документ, согласно которому 100 лет назад масоны разработали план уничтожения русских как нации. В свете реализации этого плана мы сегодня и имеем то, что имеем. Посему в семье было решено, что телевизор для детей в доме не включаем, хотя он был. Еду покупаем только после тщательного изучения состава продукта. Импортные продукты не берем вообще. Соответственно, живем за городом и едим продукты со своего участка. В общем, копинговые стратегии семьи были на высоком положительном уровне. Через три недели моего пребывания в этой семье наступил праздник – 10 лет совместной жизни Антона и Лены. Антон отвез сына в школу, приехал домой, сорвал цветок во дворе с клумбы и влетел в спальню, где Лена продолжала спать. Он возложил цветок на кровать к ее лицу, подождал, пока она откроет глаза, потом вытащил ее из постели к окну, выходящему во двор, и обратил ее взор к низу. Там на газоне была выложена надпись: 10 ЛЕТ и второй строкой: по-прежнему ЛЮБЛЮ

. «Собирайся! – сказал Антон. – В 13.00 у нас самолет в Стамбул». Антон подарил Лене и себе на юбилей бракосочетания двухдневную поездку в Стамбул. Лена ахнула и растерянно заявила, что она ничего не успеет собрать. Но Антон и слышать не хотел: он уже решил вопрос ухода за Семеном с родителями Лены и своим отцом, а мой уход за Алисой подразумевался сам собой.

Это было красиво и по-мужски: достойно, благородно и с размахом. Лена со своей стороны тоже приготовила подарок Антону. Но это было что-то из классического решения подарка. Так что я даже не помню. Но даже эта поездка не смогла вывести Лену из негатива: приехав из Стамбула, Лена вывалила на меня поток обвинений. Я не могу вспомнить, в чем я была виновата, но что это были все смертные грехи – это точно. Как-то из детства идет у меня чувство глобальной вины и желание оправдаться. Но в чем состоит моя вина – я до сих пор не знаю. Очень хорошо работает защитный механизм по типу вытеснения. Обвинения Лены я также не могу вспомнить. Я только и могла сказать: «И ты с этим улетела в Стамбул? Бедная! Зачем было себе отдых портить?».

Алиса удивляет меня своими способностями. Вечером мы резали грибы, собранные Семеном с дедушкой и бабушкой, и Алисе тоже дали нож. Она начала резать так, как будто уже давно оперирует ножом, хотя я знаю, что нож она держит в руках впервые. У нее способность повторять в точности увиденные действия. Более того, она сортирует грибы, отбирая бракованные, как опытная хозяйка. Не будем забывать, что Алисе всего 2,5 года!

У нее очень хорошо работает ассоциативная память. Я спела Алисе песню: «Девка краса, чудо коса, море глаза…». Она поет: «Глазки – водичка». Если море, то это, безусловно, водичка.

Осенью на траве по утрам висят гроздья бесподобной бриллиантовой росы, которой я не устаю восхищаться и удивляться. Я делюсь своим восхищением с Алисой: «Смотри, как роса играет на солнышке!» На что Алиса начинает петь: «Я играю на гармошке». А про траву сказала: «Поет трава». Так работают ее ассоциации.

Утром Алиса, сев завтракать, начала стучать ложкой по столу и кричать: «Кашу, кашу!» – повторив Машу из «Маши и медведя». Потрясающее чувство юмора! С ней весело! Она адекватна в любой ситуации. Однажды мы поехали с Семеном на его репетицию в танцевальном ансамбле, и Алиса, заслышав музыку, убежала танцевать, ничуть не смутившись скоплением бабушек, мам и нянь при других детях. Натанцевавшись, Алиса подбежала к маме и зарылась в ее колени. Это какое-то общее действие девочек, связанное со смущением. Вспомним «Войну и мир» Л. Толстого

, где он описывает семью Ростовых: «Наташа подбежала к матери и, не обращая внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась».

Буквально через две недели я поняла, что работать здесь я не смогу по следующим причинам: во-первых, меня оскорблял тот факт, что для меня покупают продукты, отличные от тех, что ест семья и несколько ниже по стоимости и качеству; во-вторых, я не могла жить на складе строительных материалов; в-третьих, Халил продолжал что-то нашептывать Лене обо мне, а Лена взрывалась и срывалась в выяснения со мной совершенно непонятных мне вопросов; в-четвертых, я начинала страдать клаустрофобией, потому что общественного транспорта до города не было и выехать в город я могла лишь с работодателями. Я же терпеть не могу любую форму зависимости.