Читаем Отель «Прага» полностью

– Нет, мой агент сидит в Эльче и, кстати, тоже звонит мне, когда ему вздумается. Он вообще многое себе позволяет на том основании, что он мой брат. А Хорхе – издатель. Мы с ним задумали выпустить мой альбом, и теперь неистовый Хорхе, озаряемый все новыми гениальными идеями, названивает мне с ночи и до утра, пока наконец сон не собьет его с ног. Это, кстати, не совсем метафора. У Хорхе удивительная способность засыпать мгновенно. Он может разговаривать с вами, смеяться, шутить и смотреть вам в глаза, и вдруг веки его смыкаются, голова падает на грудь, и вы с удивлением и внезапно возникшей неприязнью замечаете, что он крепко спит.

– Он ваш близкий друг?

– Нет, просто знакомый.

– Значит, вы известный художник. Разве стал бы какой-то посторонний Хорхе издавать альбом посредственности? Алехандро, вы заинтриговали меня. Могу ли я увидеть хоть одну из ваших картин?

– Здесь у меня ничего нет. Но можно посмотреть в интернете. Завтра, хорошо? Завтра я найду ноутбук, он где-то здесь…

– У меня тоже есть с собой ноутбук.

– Ведете переписку с Виктором?

– С Виктором и с коллегами. Но, похоже, я уже близка к тому, чтобы занести своих коллег в черный список в моем почтовом ящике.

– Почему?

– Они не одобряют моего слова.

– Чего?

– Моего слова. Я придумала новое слово. Оно обозначает… Нет, я не хочу сейчас об этом. Просто – я придумала новое слово. Послезавтра я скажу о нем во время своего выступления. В финале… Хотя Виктор считает, что будет лучше с этого начать.

– Нет, вы правы, а Виктор неправ. Лучше сказать о вашем новом слове в финале выступления. Так получится эффектнее.

– Я пыталась объяснить это Виктору…

– А какие у него аргументы?

– Моя занудная речь на три страницы сгладит негативное впечатление от нового, никому не нужного, идиотского, бредового слова. К тому же на английском.

– Мне начинает нравиться Виктор.

– Мне он тоже нравится. Что вы улыбаетесь, Алехандро? Виктор необыкновенный.

– Правда?

– Знаете… Сначала мы были просто друзьями. Мы понимали друг друга с одного взгляда. Нам было так хорошо вместе… У меня был молодой человек, с которым мы собирались пожениться. У Виктора была девушка. Но как только мы расставались с ними, он сразу звонил мне, или я ему… И мы встречались. Он рассказывал, какая у него замечательная невеста. Я рассказывала о своем женихе. Он на самом деле был хороший парень. Правда, я уже плохо его помню…

– Хорошие парни обычно плохо запоминаются.

– Да, наверное… И вот наступил день… Двадцать седьмое апреля, пятница. Девятнадцать часов двенадцать минут. Время я запомнила точно, потому что мой жених опаздывал на наше очередное свидание и я все время смотрела на часы. Шел дождь. Я совсем промокла, у меня не было зонта. Я снова посмотрела на часы… Вот тогда как раз и было девятнадцать часов двенадцать минут. И вдруг над моей головой раскрылся купол. Такое было первое впечатление – большой черный купол.

– Зонт раскрыл Виктор?

– Да. Он проходил мимо и увидел меня… Это была судьба, как вы думаете?

– Конечно, судьба.

– И мы пошли к нему домой. А утром…

– Не смущайтесь, Лина, это совершенно естественно.

– Я бы не сказала… Виктор был моим первым мужчиной…

– А, так жениху ничего не досталось?

– Абсолютно!

Лина засмеялась. Алехандро с улыбкой смотрел на нее, потягивая бренди. Она видела, что ему интересен ее рассказ, но все равно, пора было уже заканчивать визит и уходить к себе. Она и без того перешла все рамки приличия.

– Так что случилось утром?

– Ничего не случилось. Виктор сказал мне, что мы, кажется, совершаем ошибку. Я выбрала не того жениха, а он – не ту невесту.

– И вы с ним согласились.

– Да. Через два месяца мы поженились.

– Вы любите его до сих пор?

– Бесконечно. Он мой, я знаю его, я чувствую его. Он красивый, умный, с ужасным характером…

– Сколько лет вы вместе?

– Пятнадцать.

– Солидный срок.

– Да.

– И вы еще не устали друг от друга?

– Нет, конечно, нет. Разве можно устать от того, кого чувствуешь словно часть себя?

– Я понял, но в жизни бывает все.

– Только не со мной. Не со мной и не с Виктором. И я никогда…

Все было так странно, что у Лины на мгновение закружилась голова. Она надеялась, Алехандро не заметил, как рюмка подрагивает в ее пальцах. «Это какое-то безумие», – подумала она. Действие развивалось как в любовном романе, и все мысли ее были оттуда же. Тем не менее она решила поставить точку в этом эпизоде.

– Я никогда, никогда… – она помолчала. – Я никогда не изменю ему.

Алехандро молча смотрел на нее.

– Вот вы сказали: в жизни бывает все. Наверное, это так… В этом мире, во всем мире, среди миллионов… есть только один человек, только один… С которым я совершенно однозначно изменю Виктору. Не задумавшись ни на секунду. И мне не будет стыдно. Только один человек…

Лина выдохнула, покачала головой, снова поражаясь самой себе, допила бренди. Краем глаза она видела, как смотрит на нее Алехандро. Пауза не была мучительной и не была долгой.

Алехандро тоже допил свой бренди, потом поставил рюмку на стол, слегка наклонился к Лине и спросил:

– Останемся здесь или пойдем к вам?

– Останемся здесь, – ответила она.


***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Классическая проза / Проза