Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари

       - Я шёл по коридору с той стороны, когда услышал здесь угрожающие крики и звон мечей. Ну и затем увидел как эти двое, - он указал рукой на графских воинов, - Пытаются проткнуть ножами того наёмника. Хоть тому с мечом и неудобно было, но этому он горло вспорол, да и сам уже на ногах еле стоял. На мои крики остановиться они почти и не реагировали, зато прибежал вон тот мечник и перерубил сухожилия ног этому воину.

       Савазин кивнул после этого рассказа головой и добавил:

       - Иначе он бы убил Теодоро. Зато я его только подранил, теперь можем выяснить причины драки....

       Ещё некоторое время выясняли тяжесть полученных ран, в чём помогли прибывшие на шум Бениды. Племянник Торрекса был практически при смерти, тогда как графский воин имел все шансы остаться в живых, хоть и инвалидом из-за подрезанных сухожилий.

       - Разнести раненых по каютам! - приказал капитан. И как раз в тот момент в коридор, мимо толпы матросов прорвалась Виктория. Где-то с минуту она округлившимися глазами разглядывала все датали проишествия, а потом ей реакция оказалась весьма неожиданной. Она выхватила короткий кинжал и со скоростью атакующей пантеры бросилась в сторону стоявшего в сторонке Ярке:

       - Это ты их заставил напасть!

       Только самоотверженные действия сразу нескольких матросов и Хазры, которая повисла у девушки на плечах, позволили избежать очередного кровопролития. Хотя сам граф тоже попытался инстинктивно отбежать в сторону, увеличивая расстояние между ними. При этом он страшно побледнел и выкрикнул словно старенький заика:

       - Да она с ума сошла!

       Как бы там ни был, но в дальнейшем капитан судна уже не выпускал командования из своих рук. Раздавая их нелево и направо и наводя должный порядок. Раненых понесли в их каюты, коридор очистили от трупа, а назначенные дознаватели приступили к расследованию инциндента. Причём главными следователями были назначены Семён и Нимим. Причём Бенида вошла в этот список после того, как на ушко капитана были сообщены данные о её уникальных возможностях отличать правду от лжи.

       Само собой что и капитан постарался присутствовать при всех допросах, и после короткого совещания все трое поспешили к раненому воину из графской охраны, который по уверениям судового врача мог говорить и отвечать на любые вопросы. Каково же было удивление следователей, когда они увидели раненого в предсмертном состоянии: синяя кожа лица и закатившиеся белки глаз.

       Причём все попытки повышенной реанимации ни к чему не привели, бедняга так и умер, не приходя в сознание. Хорошо что собравшихся специалистов нельзя было обвинить в незнании медицины и они в два голоса высказали своё мнение: раненый отравлен.

       - Как же так? - усомнился Загребной, - Ведь он ничего не пил и не ел!

       - А это и не обязательно, - судовой врач потыкал пальцем в бинты, а Нимим продолжила его мысль:

       - Кто-то просто насыпал немного яда на открытую рану в момент перевязки или до него.

       Стали выяснять, кто и когда подходил к раненому, и после подробных опросов, выяснилось что больше всего "помогал" своему воину сам граф Ярке. Он так и крутился вокруг, пока его не отогнал недовольный врач. Вначале взволновались, что подобное могло произойти и с Теодоро, но потом вспомнили, что над тем всё время стоял Савазин и мимо его меча проскользнули лишь те, кто не вызывал у него подозрений. Да и проверка показала: племянник Торрекса хоть и в беспамятстве, но дышит нормально и у него всё-таки есть некоторые шансы выжить.

       А вот вся подноготная случившейся трагедии вообще стала вырисовываться весьма кошмарной. И после продолжительного допроса графа Ярке всему триумвирату следователей стало понятно, что именно он подговорил или заставил своих воинов совершить злодейское нападение на своего конкурента. Видимо слухи о романтический ночи дошли и до его ушей, и юноша в муках ревности решился на кровавую месть.

       Как ни странно он упорно отрицал свою вину. Похоже было, что даже узнай он о способностях Нимим, то и тогда бы не признался открыто в содеянном преступлении. Что болье всего и опечалило Загребного, который в конце допроса в максимальным презрением произнёс:

       - Ярке, какой же из тебя воин? Разве ты не мог свои сомнения разрешить в честном поединке?

       К сожалению до совести юноши было не достучаться, он в маниакальным упорством повторял:

       - Я никого не подговаривал и никого не убивал....

       Капитан вынес вердикт:

       - Граф, вы арестованы по обвинению в убийстве и подстреканию к убийству. На берегу вы будете сданы королевскому прокурору и уже он решит вашу судьбу. Хотите сказать последнее слово?

       Само собой, что в чужом государстве у Ярке не было единого шанса избежать рук секустратора, да и допрашивать там будут совсем по иному. А уж если Теодоро действительно имеет хоть минимальный титул, то и казнь будет страшна.

       Но юноша после слов капитана окаменел совершенно и так ничего и не сказал больше. Когда его увели, Загребной тяжело вздохнул и обратился к капитану:

       - Прошу меня выслушать и понять правильно.

       - Я весь внимание.