Отец Иоанн Кронштадтский

В этом слове уже начертан нам весь образ будущего пастыря: образ дерзновенной веры, образ совершителя литургии, образ пламенного проповедника, образ любви к Богу и людям!

Мало он упомянул тут о силе грехов, о борьбе диавола с христианином. Но тогда 26-летний юноша, чистый иерей, еще не знал их на своем опыте. И лишь после он в дневнике запишет: «Когда бываешь молод, не знаешь, какого врага ты имеешь в диаволе... Не знаешь и того, насколько необходим Христос Спаситель твой...»

В молодости мы всегда смотрим на жизнь легче, а на свои силы самоувереннее. А о.Иоанн, этот молодой орел, действительно, от природы обладал исключительной энергией; и теперь он впервые расправляет свои могучие крылья для полета...

К этому же моменту, к началу его пастырского служения, относится и исполнение дивного чудесного сна его. Но молодой пастырь, по смирению своему, не открыл его теперь; а скажет о нем после, через 40 лет служения в этом храме. Так и апостол Павел 14 лет молчал о своем восхищении в рай, пока враги не вынудили его открыть всему миру чудное видение «третьяго неба» (см.: 2Кор.12:1–5). И о.Иоанн медлил публично оглашать свое видение. Вот что он поведал 12 декабря 1895 года, на 66-м году свой жизни: «Настал, Божиею милостию, день, в который исполнилось сорокалетие моего священствования в храме Первозванного Апостола. Нынешний день, посвященный памяти великого святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского, был днем моего посвящения во иерея к этому храму, полное обновление и украшение которого как раз закончилось к моему приезду в этот укрепленный город, бывший тогда, то есть в 1855 году, на военном положении. Велико было мое удивление, когда я увидел внутренность обновленного храма, давно уже мне знакомую по сновидению в отрочестве.

Да, лет пятнадцать назад пред тем (значит, в 1840 году, когда ему было лет одиннадцать), я видел дивный сон, в котором мне показана была эта самая внутренность храма, с этим, вновь сделанным, иконостасом; этот сон запечатлелся в душе моей навсегда, оставив во мне радость неземную.

Это было мне знамением от Бога, что я буду священствовать в этом храме, ибо тогда уже я видел себя входящим и исходящим из северных врат и южных врат его, – так, как бы я был тут свой человек. Благодарение Господу, предрекшему мне в сновидении священство в этом храме и даровавшему мне в сей день четыредесятницу моего священнослужения; достигну ли пятидесятницы, – это известно только Господу, положившему времена и лета наша в Своей Божественной власти».

Пришла и пятидесятница служения, прошло и еще три года; а всего великий пастырь прослужил на одном месте 53 года! Немалый срок.

Но несравненно были дивнее дела Кронштадтского пастыря: он вырос во Всероссийского светильника. Как это случилось?

По-видимому – «просто»... Отец Иоанн, поступив в Кронштадт, начал по-обычному: нес свою очередную седмицу служб; исповедывал, причащал; молился; законоучительствовал 27 лет подряд в Кронштадтской гимназии; посещал больных, бедных. К последним у него особенно горело сердце... Недаром он говорил в первом слове, что достичь благодати Божией можно лишь любовью. И всю жизнь свою он горел ею. Прямо, точно и правильно можно сказать про него: он не жил для себя с самого начала священства и до кончины! Он жил во Христе для других.

Думаю, впрочем, что лучше всех объяснит свой путь о.Иоанн. В этой же ответной речи на сорокалетием юбилее он говорит, что полученные и раздаваемые им дары пришли к нему не легко и не от одной иерейской хиротонии, а и от всежизненных подвигов, и подвигов – трудных: он вел великую внутреннюю духовную борьбу. Вот как он о ней рассказывает сорок лет спустя: «Прожить и прослужить сорок лет в духовном сане беспорочно (обратим внимание на это его слово: «беспорочно»!), в смысле общепринятом, – дело великой и особенной благодати Божией!.. Дремать и облениваться во все это время мне не приходилось; а надо было стоять всегда на духовной страже своей, на страже обучающегося юношества и паствы приходской, данной нам от Бога, – почти постоянно совершать службы в храме, проповедовать Слово Божие, исполнять приходские требы, учить и учиться; служить, по силе, бедным и нищим.

Не в похвалу себе говорю это, ибо не хвалящий себя искусен, а тот, кого Бог восхвалит (см.: 2Кор.10:18), а чтобы показать, что я делал то, что должен был делать, яко раб неключимый (см.: Лк.17:10)».

Это были «обычные» дела. Но далее о.Иоанн говорит об особом подвиге борьбы с бесовскими силами.

«Как духовный воин, я должен был зорко следить за злохитростными действиями неусыпающих лукавых, злых, невидимых врагов, нападающих на меня чрез различные страсти и страхования; и часто – наносимые мне приходилось переносить от них раны в душе, язвы, смущения, тесноты, поражения; хотя, в свою очередь, и я поражал их оружием веры, молитвы, покаяния, Причащения Св. Таин Христовых! И в этой невидимой, но упорной, полной уязвлений душевной брани, от которой страдала и плоть, Господь научал постоянно «руце мои» духовные «на ополчение, персты мои на брань» (Пс.143:1).