Отец моего жениха

ВИП-зал не заказываю даже я. Просто потому что у Илюхи в ресторане и без того атмосфера тишины и комфорта, и мне хватает уединения за дальним столом, который негласно за мной закреплен.

— А расплачивается он как? — резонный вопрос, потому что сейчас содержимое Диминой карты такого расточительства не потянет.

— Так… записывают на ваш счет, Сергей Георгиевич.

Мысленно выругавшись, поворачиваюсь к администраторше, которая, судя по бледнеющему лицу, начинает осознавать свое упущение, и, сдерживая гнев, цежу:

— Веди.

Дина быстро семенит в ресторанные кулуары, а я иду за ней следом. И вроде ничего критичного не произошло — ну водит сын свою невесту по ресторанам за мой счет, однако, негодование во мне с каждой секундой растет. Этот инцидент — последний штрих в картину того, каким денежным паразитом вырос мой сын. Хватит с меня. Нужно будет его на глазах Юли отчитать — отчитаю как последнего сопляка, потому что его, кажется, ничем не проймешь.

С такими настроем я захожу в ВИП-зону и от неожиданности застываю. Меня давно мало чем можно удивить, но Дима и здесь справился. И почему я думал, что получил финальные штрихи? Вот она, картина маслом: накрытый стол, ломящийся от закусок и дорогого бухла, два гогочущих мажора Диминого возраста, и сам Дима в компании… нет, не Юли. Лицо блондинки справа от него кажется мне смутно знакомым, и я вспоминаю, что видел ее в больнице. Брюнетку справа я никогда не видел, но сам Дима с ней прекрасно знаком, судя по тому, что собственнически наматывает на палец ее волосы.

Замечает меня и застывает. Раздражающий хохот мажоров стихает и все внимание присутствующих устремляется на меня. Твой выход, Серега.

— Вставай, — киваю сыну на выход. — И за мной, живо.

Многолетние деловые переговоры научили меня держать лицо, хотя, надо признать, сейчас это дается как никогда сложно. Потому за живое, по самому больному. Блядь, ну как так. Как же так?

— Пап, ты только с выводами не торопись, — звучит осторожный голос Димы из-за спины, когда мы доходим до вестибюля. Удивил, удивил сын. Так удивил, что у меня голова сейчас взорвется.

— С какими выводами, Дима? — повернувшись, встречаясь с ним глазами. Выглядит бледным, но из всех сил старается не выдать паники. — Выводами о том, что мой сын вырос паразитом, единственная цель которого — прожигать заработанные мной деньги? Или о том, что он настолько непорядочен, что обманывает свою девушку? Вернее, невесту?

— Ты утрируешь, пап.

— Тогда ответь, где сейчас Юля?

— Дома. Она не может выйти, потому что у нее дел много.

Самое ужасное, что он действительно не понимает. Даже не задумывается, как звучат его слова со стороны.

— Вот, Дима, — выдержка постепенно покидает меня, и я делаю то, что делаю крайне редко: повышаю голос. Потому что, блядь, по самому живому. — У твоей невесты есть дела. А у тебя какие дела? Побольше денег у отца выпросить? А если не выпросить, то обмануть? Я ведь идиот, и денег у меня немерено, так ты считаешь? Что все, что я зарабатываю, я должен тратить на тебя, потому что у нас одна кровь. Ну!! Отвечай, мать твою! Так ты считаешь?

— Пап, тут люди кругом. Давай потише — опозоримся.

— А сейчас ты не позоришься? Когда с шалавами обнимаешься, пока тебя девушка дома ждет?

Кадык на шее Димы дергается, и на лице проскальзывает что-то напоминающее обиду и задетую гордость.

— Во-первых, Сабина и Кристина просто подруги, а во-вторых, мои дела с Юлей тебя не касаются.

— А жениться ты для чего на ней собрался, ответь мне.

— Я ее люблю, пап. И у нас все серьезно.

— Да что у тебя может быть серьезно, Дима? — я не удерживаюсь от горькой ухмылки. — У тебя же вся жизнь — шутка. Чужой труд для тебя — ничто, ответственность — ничто, чувства чужие — ничто. Девчонка же замуж за тебя собирается. Это что для тебя прикол такой? Во взрослого захотелось поиграть? Она свадебное платье себе выбирает и ужин готовит, а ты здесь со шлюхами обжимаешься. Ты же жизнь ей испортишь, пойми ты. Вот так, ни за что, просто потому что она тебе доверяет.

— Пап, ты все слишком остро воспринимаешь. Я Юлю люблю и ничего портить ей не собираюсь. Она со мной счастлива. Просто мне дома скучно, пока она за ноутбуком торчит.

— А как ты дальше жить с ней собрался? Если уже сейчас по девкам бегаешь?

— Как все живут, пап, — объявляет Дима с вызовом. — Ты и сам не без греха. Мама рассказывала, что пока вы были вместе, ты тоже гулял…

Да это просто вечер открытий какой-то. Ну Снежана. Получишь ты у меня и виллу в Италии, и Бали, и Израиль. Прямо завтра.

— Я гулял? — прищурившись смотрю на него, — Да у меня, сын, времени поспать не было, потому что я на двух работах вкалывал, чтобы у тебя пеленки и распашонки были. На кофе и сигаретах выживал, потому что ты орал ночами. И все ради того, чтобы вот это дерьмо выслушивать?

Гнев, воплотившийся в слова, постепенно стихает и холодный рассудок вновь возвращается ко мне. Надо заканчивать с пламенными речами. Никогда ими не славился.